[House of York]

Название: Веритасерум (Veritaserum)
Оригинал: boards.theforce.net/non_star_wars_fan_fiction/b...
Автор: alley_skywalker
Переводчик: Команда ПС
Бета: Команда ПС
Разрешение на перевод: получено
Рейтинг: PG-13
Категория: джен, гет
Персонажи: Антонин Долохов, Люциус Малфой, Нарцисса Малфой, Беллатриса Лестранж, Рудольфус Лестранж, Северус Снейп, Том Реддл, Августус Руквуд, Игорь Каркаров, Джек Эйвери, Рабастан Лестранж, Андре Розье, Ивэн Розье, Теодор Мульсибер, Уолден Макнейр, близнецы Кэрроу, оригинальные персонажи и другие
Жанр: драма, боевик, юмор, флафф - "всего понемногу", по определению автора
Размер: мини (58 тысяч знаков)
Дисклеймер: Все права на персонажей принадлежат Дж. К. Роулинг
Саммари: 100 драбблов о нескольких поколениях Пожирателей смерти, преимущественно о молодых годах старшего поколения.
Примечание : перевод выполнен на командный конкурс «Битва за Англию»

1. Гора родила мышь

- Мы нашли!
Первокурсники Северус Снейп и Ивэн Розье вбежали в общую гостиную. Семикурсник Люциус Малфой поднял взгляд.
- Дайте посмотреть.
Он забрал у мальчиков книгу и пробежался по заложенной странице. Вздохнув, он встал и, подняв палочку на сорок пять градусов вверх, четко произнес:
- Монастеригнис!
Большое пылающее облако, похожее на голову чудовища, возникло в воздухе и ринулось к оцепеневшим мальчикам. Те отскочили и свалились на пол, попытавшись спрятаться под креслом. Голова дважды клацнула челюстями и рассеялась.
- А теперь идите и найдите что-нибудь полезное.

2. Локоть товарища

- Иди, Люциус.
- Нет.
- Люциус, мне тебя заставить?
- Заткнись, Тони.
- Люциус и Цисси, тили-тили-тесто…
- Ну все!
Люциус Малфой был мирным человеком, но Антонин как-то умудрился его довести, и Люциус был уже готов швырнуть в друга заклинанием. Он не знал, почему так сложно спросить Нарциссу Блэк, пойдет ли она с ним на бал, но просто не хотел рисковать. Что, если она откажет?
- Я спрошу Беллу, если ты спросишь Нарциссу. Идет?
- Ну… ладно. Идет.

3. Гром среди ясного неба

В этот февральский вечер шел ливень. Антонин сидел и размышлял. Весной выпуск, и придется выбирать. Не только чем заниматься в жизни, но и с кем быть сейчас, в пору растущей политической напряженности. Если и впрямь, как предсказывает Люциус, назревает революция, то…
Хлопок трансгрессии заставил Антонина резко развернуться и выхватить палочку. Он едва успел ее опустить, прежде чем Беллатриса свалилась ему на руки.
- Ты меня напугала! Как ты меня нашла?
Она весело ему улыбнулась.
- Я тебя везде найду.

4. Зеленый новичок

- Боунс, Каролина!
- Гриффиндор!
- В этом году многовато гриффиндорцев, куда мир катится? – пожаловался Мульсибер. Тони жестом велел ему замолчать. Лично ему нравилось смотреть на распределение.
- Бонфанте, Анатоль!
Светловолосый мальчик с красивыми серыми глазами чуть ли не вылетел из очереди и уселся на стул. Повисла тишина.
- Слизерин!
Блондин соскочил со стула и рванул к слизеринскому столу. Его лицо расплылось в счастливой улыбке, излучавшей необычное тепло.
«Он не слизеринец. Не с такой улыбкой», - эта мысль врезалась Тони в память.

5. Сгоряча

Антонин не смог бы сказать, когда наступил тот момент, когда он утратил контроль над событиями. Случилось ли это в школе, когда он влюбился в Беллу? Случилось ли это в ту секунду, когда он впервые произнес «Авада Кедавра!», чтобы спасти сестру? А может, после этого ужасного, незаслуженного года в Азкабане? Или даже позже?
Этого он так для себя и не уяснил. Все, что Антонин знал – это то, что где-то на своем жизненном пути, в водовороте бурлящей юности, он сделал выбор, после которого от него уже ничего не зависело.

6. Невозможно

В этом белом платье она смотрелась роскошно.
Белла во всем смотрелась роскошно.
Рудольфусу явно было чем похвастаться. В конце концов, это за него она выходила замуж.
Было время, кажется, целую вечность назад, когда все было иначе. Антонин помнил, как под дождем она падала в его объятья. Как они болтали ночь напролет – о будущем, о планах, о целях. Даже закрыв глаза, он чувствовал запах ее духов, вкус ее губ, ощущал, как ее волосы струились сквозь его пальцы.
Но такое не могло длиться вечно.
Слишком он был счастлив.

7. Сомнительно

Вряд ли ему удастся выжить.
Ивэн с отчаянной решимостью вжимал под плащом палочку.
- Ивэн! Ив… Розье!
Ивэн обернулся и увидел смотрящего на него из темного угла Снейпа.
- Не сейчас, Сев, - он снова повернулся к окну – смотреть, как дождь барабанит по подоконнику.
- Не делай этого, Ивэн. Это глупо… опасно… Ты…
- Погибну? Знаю. Но что ты предлагаешь? Сидеть тут и ждать, пока за мной придут и уволокут в Азкабан, как Лестранжей… как всех остальных? Нет… пусть лучше все запомнят, что я погиб, сражаясь.

8. Благоразумно

- Будь благоразумен, Джек!
Эйвери скрестил руки и раздраженно посмотрел на друга.
- «Будь благоразумен, Джек!» - передразнил он. – У тебя, Снейп, все благоразумно. Ты хоть когда-нибудь веселишься?
- Да! Но… Если нас поймают, то представляешь, как накажут? Эта маленькая грязнокровка действительно того стоит?
- Грязнокровка – нет, а вот веселье – да! Вы двое не поддержите меня? – Эйвери оглянулся на Розье и Анатоля.
Розье широко улыбнулся.
- Ладно, Сев, Джек прав. Зачем были все эти «тренировки», если мы не применим это на практике?
Снейп мрачно кивнул.

9. Вероятно

- А я говорю, можно!
- А я говорю, ничего подобного, братишка!
- Руди, дай мальчику разок попробовать, иначе ты отобьешь у него желание стараться, а какой в этом прок? – протянул Люциус, глядя, как двое братьев Лестранж кружили по центру тренировочного зала, наставив друг на друга палочки.
- Стоит один раз ему уступить, он подумает, что так и надо, - пробурчал Рудольфус. – Но если ты настаиваешь…
- Только пусть не поддается! – процедил Рабастан, взмахивая палочкой, чтобы выпустить проклятие. Рудольфус легко его отбил.
- Видишь? – засмеялся он.
Рабастан скривился, как обиженный ребенок.
- Я просто сказал, что это возможно…

10. Определенно

- Было время – очень давно – когда все переживания касались незаметных и маловажных проблем. Мы все были так уверены в том, что делаем. Мы не боялись войны, мы ничего не боялись, потому что были молоды и глупы. Потому что были так уверены, что сражаемся за Правое Дело и поэтому по определению не можем проиграть. Какими же мы были идеалистами. Детьми…
Ивэн Розье замолкает и смотрит в огонь.
- Тогда все было ясно. Тогда… ничего не было еще проиграно, и у нас были ответы на все.

11. Правда

Правда стремится к объективности, к абсолюту. Но именно что стремится. Наступает время, когда у каждого оказывается своя собственная правда, свое собственное Правое Дело. То, что одна сторона называет враньем и идиотизмом, другая полагает святой Правдой.
Революцию и общественную чистку всегда тяжело произвести – и тяжело принять. В таких делах всегда две стороны, две кровавых реки, две правды, и ни одна не грязнее другой, потому что обе – разрушительны. Это просто зависит от того, чью сторону принять.
Августус всегда в это верил. Он всегда верил в святость их Дела. Его правда была в спасении мира от пронизавшей насквозь болезни.

12. Доверие

.Хуже всего было то, что они ему верили.
Было физически больно, когда он, через портал прибыв к Розье, смотрел, как Ивэн и Джек играют в карты. Интересно, что они сказали бы, если бы узнали, что он теперь на другой стороне – их враг.
- Сев! Как ты так тихо вошел? Присаживайся, поиграем, - Ивэн поманил его, и Снейп заставил себя выйти на свет. Он почти ожидал, что Ивэн увидит его насквозь, что завопит от ужаса. Но никто из них ничего не заметил.
Они ему верили.

13. Честь

Что Игорь больше всего ценил в Антонине, так это чувство юмора. Что-то, что тот унаследовал от своих русских предков, вращавшихся при дворе. А может, это качество у Тони просто было, без всякой причины помимо того, что он был благороден по природе своей. Долг, отвага, верность, честность, приличие – вот идеалы, которые воплощал Антонин.
Игорь был не такой. Он был куда трусливее и эгоистичнее. Он с трудом переносил неудобства, и был лишен морального кодекса.
Антонин был человеком, которого Игорь больше всего ценил. И также первым, кого Каркаров предал.

14. Верность

- Ты… что сделал?
- Люциус, пожалуйста. Не смотри на меня так.
- Не смотреть на тебя как? Как я должен на тебя смотреть-то?! После того, что ты сделал… Я думал, что знал, кому ты верен, Северус. Я чувствовал, что что-то изменилось, но раскрой я вои подозрения, это обошлось бы тебе слишком дорого – так что я помалкивал, потому что был верен тебе… Ну что, счастлив? Счастлив, что мы проиграли? Что Ивэн погиб? Что Тони и Белла в Азкабане? Скажи!
- Нет!
- Тогда почему…
- Потому что я всегда был верен Лили Эванс. Ты это знал.

15. Любовь

Люциус смотрел, как она шла мимо озера с их новорожденным сыном. Драко был таким маленьким и… розовым, а она – такой красивой.
Не всегда причиной для чистокровного брака была любовь. Браки чаще основывались на положении и чистоте крови, чем на чем-либо еще.
Люциус полагал себя счастливым. Ему удалось жениться на женщине, которую он любил. Его прекрасная Нарцисса, бывшая когда-то мечтой, теперь была его женой и родила ему наследника.
Глядя на жену и сына у озера, Люциус поклялся защищать их любыми средствами. Потому что любил их больше чего бы то ни было.

16. Взгляд

Торффин Роул в школе ничем не выделялся. Никто не задирал крупно сложенного парня, но он знал, что многие, кто мог бы стать друзьями, считают текущую в его жилах кровь великанов порченой. У Роула не было ни выдающихся способностей, ни родовитых предков. Никто от него многого не ждал. Поэтому он был потрясен, когда через месяц после выпуска – в разгар войны – Антонин Долохов, оглядев его суровым, но в то же время добродушным взором, сказал:
- Пойдем со мной, Фин. Ты же хочешь чего-то достичь? Мы можем это устроить.

17. Подмигивание

Распределение новичков – что может быть более волнительным и захватывающим? Близнецы Алекто и Амикус Кэрроу шли, держась за руки и немного нервно поглядывая друг на друга. Их отец учился на Слизерине, а мать на Рэйвенкло. В поезде они спорили, что лучше. А сейчас, вполне вероятно, их могли разлучить.
Алекто вышла первой. Она зажмурилась и прислушалась к хриплому бормотанию Шляпы. А затем ясный и громкий выкрик определил ее судьбу.
- Слизерин!
Она встала и оглянулась на брата, самодовольно подмигнув. «Теперь тебе придется попроситься на Слизерин».

18. Расстояние

Они отдалялись друг от друга по мере того, как корабль с узниками в нескольких милях к северу от Азкабана уплывал в туман.
Белла стояла у магической преграды, отделявшей серый пляж от ледяной воды. Ее глаза были устремлены в одну точку на палубе.
Безоружный, уже в тюремной робе, сломленный гибелью сестры и бездумным приговором Визенгамота, Антонин походил на призрака. Одной рукой он словно тянулся к ней, а она вжималась в преграду, пытаясь почувствовать его прикосновение.
Они отдалялись друг от друга..

19. Холод льда

Антонин ждал, что она будет гореть. Он ждал, что чернильные штрихи Черной Метки, врезавшейся в его кожу и в его душу, будут гореть и жечь. Вместо этого палочка Тома наполняла его кожу и саму сущность льдом. Словно лед пронизал его изнутри, проник прямо в кровь, окрасив ее в холодный, снежный цвет. Холод превратил его нервы в сосульки, заморозив любую ясную мысль. Татуировка серебрилась инеем.
На колени вставал один человек, поднимется же другой.

20. Вечное пламя

Она, как и обещала, ждала его с обряда нанесения Метки.
«Когда ты вернешься настоящим мужчиной, я буду здесь».
Она стояла на мосту, на фоне неба. Но не было ни звезд, ни луны. Только зловещего вида облака. Она протянула к нему руку.
- Покажи.
Он закатал рукав мантии, и она выдохнула в трепете:
- Тони…
Он прикрыл Беллу руками от начинающегося дождя.
- Ко мне?
Ее ответом был страстный поцелуй. Теперь, когда это произошло, она всегда будет любить его.

21. Шаги

Шаги. Торопливые шаги в холле снаружи. Они шли, чтобы подтвердить то, что он уже почувствовал. Его приближенные. Его самые верные люди.
Лорд Вольдеморт махнул палочкой, распахнул дверь комнаты и повернулся к семерке Пожирателей Смерти.
Мульсибер и Каркаров стояли с правого краю, Малфой и Лестранж на краю слева. В этом не было никакой политики. Руквуд, Долохов и Розье стояли посередине. Беллатрисы с ними не было. Значит, пришлось остаться и зачищать концы.
- Докладывайте.
Долохов шагнул вперед.
- Мой Лорд.
Торжественная пауза.
- Авроры Ливерпуля разгромлены.

22. Рывки

Андре Розье, ответственный за допрос пленных, пересек «предбанник» промозглой темницы в три рывка. Антонин заметил, что эта походка у Розье развилась только после того, как Лорд назначил его именно на эту должность. Андре остановился у дальней стены у плеча Антонина, а затем той же нервной походкой двинулся к двери.
- О чем ты думаешь?
Розье остановился и обернулся.
- Я не могу ничего от нее добиться.
- Она что, окк…
- Да нет, никакой защиты. Ради Салазара, она ребенок! Что она может знать?
Антонин предложил Розье закурить.
- Приказы не всегда нужно понимать.

23. Шатания

Когда пьяный Андре Розье, шатаясь, вышел в три утра, Теодор Мульсибер сразу понял, что что-то не так.
- Энди! Что ты делаешь?
Андре, не обращая внимания на удивление друга, развалился на полу у камина и уронил голову на руки.
- Я торчу там часами. Она ничего не знает!
- Кто?
- Девчонка, которую захватили.
- Ты сказал Лорду?
- Пытался. Он настаивает, что она знает. Он угрожал…
Теодор присел рядом с другом.
- Чем?
- Послать Ивэна командовать следующей операцией, если мне не удастся все выяснить. Ив не готов… Он не справится.

24. Прыжок

- Прыгай!
- Не могу!
Мальчик стоял на краю каменной стены и широко распахнутыми недоверчивыми глазами смотрел на взрослого волшебника, протягивавшего ему руку со спины юного дракона.
- Нам надо двигаться! Я не могу поднять ее выше, она слишком мала. Прыгай ко мне!
Мальчик помотал головой. Их разделяло, должно быть, по меньшей мере шесть метров.
Авроры приближались. Нужно было прыгать сейчас – или же он попадет к ним в руки и поставит под угрозу всех, всю операцию.
- Поверь мне, Анатоль!
Мальчик зажмурился и прыгнул вниз к Долохову – и в безопасность.

25. Падение

Эшли Мульсибер не был чужим для Пожирателей Смерти, поскольку его старший брат, Теодор, был одним из них. Он никогда не сомневался в Правом Деле. Никогда до той ночи.
Его и Уилкиса поставили в этом рейде в пару к Александеру и Уильяму Таллисам. Воздушный налет на метлах продолжался в течение одного выматывающего часа. По пути назад они попали в засаду нескольких летучих убийц, один из которых сумел проклятием сбить Уильяма с метлы. Хотя нападавшим едва не удалось разбить строй, никто, кроме Алекса, не попытался поймать падающего Уилла.

26. Галантность

Одной из самых привлекательных черт Люциуса, как Нарцисса вскоре поняла, была галантность. Это проявлялось отнюдь не только в том, чтобы открывать двери, хорошо разбираться в вине и поддерживать беседу, но также в том, как он на нее смотрел. В том, как он держал ее за руку, твердо, но без властной настойчивости. Он уважал ее, обращался с ней как с будущей женой с первого свидания. Это было одним из различий между элитой чистокровных семей и остальными. Был кодекс, был этикет. Ни один молодой человек, выросший в настоящей чистокровной семье, никогда не подумал бы стать кем-то кроме джентльмена.

27. Наследие

Драко любил папу. Разумеется, большинство маленьких мальчиков любят и ценят своих отцов, но Драко нравилось думать, что он был в этом лучше всех. Он хотел быть в точности как отец. Стать, когда вырастет, важной фигурой в министерстве, главой своего чистокровного семейства, и все будут его обожать и подчиняться так же, как он обожал и подчинялся отцу. Он будет таким же умным и шикарным.
И он будет всегда придерживаться тех идеалов, которые отец так терпеливо вкладывал в него, общаясь через камин кабинета.

28. Нервы

Игорь был недоволен. Пополнение для лаборатории было слишком молодым и неопытным. Что толку в темных волшебниках, которым не хватит умения спастись, если эксперимент пойдет не так? Совершенно внезапно он из исследователя превратился в учителя, и это Каркарова не устраивало.
- Мы зря теряем время, - пожаловался он однажды Мульсиберу. – Ты понадобишься мне в эти дни в лаборатории.
- Можно подумать, у меня есть время, - засмеялся Теодор. – Как только Снейп освободится, может быть, но пока весь медицинский отдел держится на моих плечах, и не только на бумаге.
- У меня просто руки опускаются.

29. Вдохновение

Первым, что поймал ее взгляд, был букет красных роз, купающийся в мягких теплых лучах света свечей. Она сбросила плащ и подошла. Записка, помещенная в бежевый, источающий слабый аромат ванили конверт, гласила:

«Моей богине красоты -
Признание в искренней любви –
Той, чья чистота жить вдохновит
И сердце больное мое исцелит».

Она глубоко вдохнула, тряхнула головой, смакуя момент, чувствуя, как расцветает невольная улыбка. Ради этого она и жила – ради этих его внезапных приступов вдохновения.
- Можешь выходить, Антонин.

30. Поверхностность

Рана была поверхностной. Снейп сказал это уже сотню раз со все возрастающим раздражением. Но Тони по-прежнему беспокоился. Было что-то не так в том, как мальчик вцепился в факультетский шарф, смотрясь напуганным домовым эльфом.
Когда Снейп ушел, Тони смог поговорить со своим подопечным более свободно.
- Это поверхностная рана, Анатоль, не надо так испуганно смотреть.
- Простите, - прошептал мальчик, глядя в сторону. Тот храбрый вид, который он принимал перед всеми остальными, теперь исчез, и Бонфанте выглядел, как ранимый ребенок, которым и являлся. – Вы разочарованы во мне?
- Нет. Никогда.

31. Не отступить

Адольфус Крэбб и Фабиан Гойл не вполне знали, во что Яксли их втягивает. Что Организация Реддла была полулегальной, было ясно. Но они оба были из тех людей, что лишены таланта стать великими, но все же призваны для этого.
- О, это правда просто формальность, - сказал им Яксли перед нанесением Метки.
- Я слышал, что стоит шагнуть вперед, и пути назад нет, - колеблясь, сказал Крэбб.
- Не будьте дураками, - сухо ответил Яксли. – Подумайте о своих будущих наследниках – их будут знать как сыновей двух самых благородных родов в магическом мире. Чего еще вы можете желать?

32. Не на кого опереться

Их было четверо. Они стояли, образовав узкий круг посреди открытой всем ветрам сельской местности. Августус сделал палочкой несколько пассов и нахмурился.
- Слишком много помех, не могу сказать, появятся ли они.
- Появятся.
- Прошел уже час, - начал взывать к разуму Люциус. – И кроме того, откуда нам знать, что они будут на метлах?
- Порталы здесь слишком неточны, а трансгрессию мы заблокировали.
- А если они прорвут наш щит? – было похоже, что Рудольфус напуган. – Тони, это глупая идея!
- Слушай, Лестранж, ты хочешь вернуться на базу с пустыми руками? Ну давай, объясняй потом Рабастану, почему ты такой трус.

33. Некуда бежать

Ивэн шарахнулся в задрипанный переулок, запнулся о мокрый неотесанный булыжник и быстро забрался в темную нишу. Голова болела, и чувствовалось, что волосы слиплись и свалились на глаза не только из-за дождя. Он прищурился, глядя на висящие на шее медальоны-порталы, и подавил всхлип. Ведущий к Тони он использовать не станет… Ему было бы стыдно признаться перед учителем в том, как безрассудно он действовал. Второй ведет к Снейпу. Но он поклялся, что не втянет друга в это дело.
Авроры приближались.
Похоже, ему все-таки придется драться.

34. Некому довериться

Только перейдя на другую сторону, Снейп осознал, какую цену заплатил за возможную безопасность для Лили.
У него были друзья. Хорошие друзья. Он их предал. Он не мог теперь во всем доверяться Ивэну – по болезненно очевидной причине – и это заставляло чувствовать себя одиноким. Не мог он довериться и никому из Ордена. Невозможно было побрататься с теми, кого он всего несколько недель – дней – назад должен был убивать. Теперь довериться было совершенно некому. Никого не осталось. Друзья теперь стали врагами, враги – союзниками.

35. Негде спрятаться

Нарцисса держала на руках спящего младенца. Люциус мерил шагами маленькую комнату таверны.
- Что мы будем делать? – спросила она, испуганно глядя на мужа.
- Мы вернемся домой, - наконец, сказал Люциус.
- Что? Ты хочешь отправиться в Азкабан, как все твои друзья? А с нами что будет? – она почти кричала, почти впала в истерику. Почти.
- Перестань. Ты разбудишь Драко. Цисси… - он опустился перед ней на колени, сжав обеими руками ее ладонь. – Нам некуда идти. Они нас найдут. У меня есть план… единственное, что можно сделать.

36. Немного вот этого

- Что с ним не так? – спросил Эшли, глядя на лучшего друга, Анжелуса Уилкиса, который лежал на больничной койке, парализованный проклятием.
Мульсибер не ответил брату – был занят зельями в аптечке. Он вгляделся в глаза Уилкиса - расширены ли зрачки - прежде чем набрать в шприц несколько зелий.
- Теодор, что они с ним сделали? Он поправится?
- Это модифицированное Оглушение. Тот, кто его придумал, явно считал себя очень умным. Не волнуйся: немного вот этого, и он через час будет в порядке.

37. Все, кроме этого

Было время, когда у Антонина не было ненависти к аврорам. Это время закончилось в один душный день. Они, должно быть, полагали, что его сестра что-то знает об Организации. Иначе зачем бы они ее допрашивали, пытали? Он появился там случайно. Он тогда едва разменял второй десяток. Все еще мальчишка. Он замер в дверях, не понимая, почему аврор стоит над его сестрой с палочкой, а ее тело трясется. Трясется… а потом становится неподвижно.
Именно тогда он понял. И, потрясенный горем, выкрикнул два слова, навечно изменившие его жизнь – «Авада Кедавра!»

38. Не впустую

Элеанор. Черное платье, обвиняющий взгляд. Тони никогда не забудет, как она выглядела в ночь, когда погиб ее брат. Хуже того, он чувствовал себя ответственным за это.
- Скажите мне, мсье Долохов, это того стоило? Жизнь моего брата того стоила?
- Элеанор… Вы должны понять. Анатоль сражался за наше дело. Мы все сражаемся. Мы все могли погибнуть.
- Вы верите, что это дело, за которое нужно погибать?
- Да. Как и ваш брат. Его смерть не была напрасной. Нам нужны отважные мальчики вроде него. Однажды, когда магический мир наконец будет свободным, вы увидите, что он погиб не впустую. Я вам обещаю.

39. Все прочее

Том стоял перед соратниками по Организации. Он стоял, отведя назад плечи, выпятив грудь, держа руки перед собой.
- Друзья, - начал он. – Приближается война. Война, которая очистит магический мир от всего, чем он заражен, от тех, кто ослабляет нас, кто нам чужд. Нам придется многим пожертвовать. Нашими планами на жизнь, нашими связями, нашими удобствами, возможно, нашей свободой или даже нашими жизнями. Но мы должны всегда помнить, зачем мы здесь – ради нашего дела. Правое Дело, друзья – вот что должно быть превыше всего прочего, если мы хотим победить.

40. То, что важнее всего

- Она теперь меня ненавидит, - раздосадованный Снейп толок очищенные корни для зелья с куда большей силой, чем следовало.
- Кто? – спросил Эйвери.
- Лили.
- Почему?
- Потому что я назвал ее грязнокровкой. Она меня не простит. Я просил снова и снова… Она не хочет слушать.
Ивэн тряхнул головой.
- Ладно тебе, Сев, это не конец света.
- Ты знаешь, как я к ней отношусь, - огрызнулся он. – Вот чего она от меня хочет?
- Она хочет, чтобы ты отказался, - серьезно сказал Ивэн. – Отказался от того, что важнее всего.
- И что это?
- Наше Дело.
Снейпа это, похоже, не убедило.
- Наша дружба.

41. Ожерелье

Нарцисса дотронулась до изящного алмазного ожерелья, которое Люциус осторожно и с почтением надел ей на шею. Она была одета в черную вечернюю мантию с глубоким вырезом, элегантно обтекающую ее фигуру. Малфои давали свой первый бал для Организации. Сам Лорд должен был присутствовать. Нарцисса нервничала – это был первый бал, который давала она. Когда она была девушкой, балы давала мать; когда вышла замуж, то была «новобрачной», и за все отвечала мать Люциуса. Но теперь, когда родился Драко, Нарцисса не была ни девушкой, ни невестой, но женщиной и женой… Теперь ответственность лежала на ней.

42. Серьги

Девочкой Алекто любила серьги. Для министерских балов у нее была лучшая вечерняя мантия и длинные, болтающиеся серьги, сияющие в свете свечей.
В ту ночь – в год, когда ей исполнилось 16 – она завила волосы кудряшками и надела лучшие серьги и мантию на министерский рождественский бал. Алекто была уверена, что выглядит прекрасно. Он наверняка заметит ее и пригласит на танец! Но танцы начинались и заканчивались, а он так и не приглашал ее.
- Амикус, ты не видел сегодня Антонина Долохова?
Брат вздохнул.
- Он весь вечер танцевал с Беллатрисой Лестранж.

43. Часы

Элеанор все смотрела на маленькие серебряные часы. Пять минут первого ночи. Антонин и Люциус должны были быть здесь двадцать минут назад. Внезапный хлопок трансгрессии заставил Элеанор резко обернуться и дернуться за палочкой. Вместо мужчин появилась Мишель Паркинсон, приближавшаяся почти бегом.
- Элла! Тебе нужно уходить, - отчаянно прошептала Мишель, добравшись до нее.
- Уходить? Куда? Почему? Где Антонин и Люциус?
- Лорд исчез, все встало. Антонин собирает и предупреждает всех, кого может. Люциус с семьей. Меня послали к тебе. Мы боимся худшего.

44. Ремень

Андромеда держалась за перила лестницы и часто дышала. Сердце колотилось. Если ее когда-нибудь здесь застукают – родители, сестры – ей устроят разнос. Если они узнают, почему она здесь – ей придет конец.
Юноша, стоявший позади, положил руки ей на плечи и мягко повернул ее к себе.
- Почему ты сдерживаешься, Энди?
Он подтянул ее ближе и прижался своими губами к ее губам.
- Потому что я не та, кто ты думаешь, Тед, - она опустила руку ему на ремень и дотронулась до пряжки. – Я хочу этого… Но мне нельзя.

45. Кольцо

Беллатриса сидела на большой кровати с балдахином и ждала, когда Рудольфус появится из ванной. Она откинулась на подушки и принялась рассматривать шелковый узор на покрывале, так подходящем к ее ночной мантии. Она держала левую руку перед лицом; обручальное кольцо блестело в свете свечей. Белла все еще не привыкла. К кольцу, к Рудольфусу… Иногда она хотела, чтобы… Неважно, теперь нет. Она была замужем. Замужем за хорошим мужчиной из хорошей семьи. Это был удобный брак, правильный брак. Она привыкнет к кольцу.

46. Партнеры

- Роул… поднимайся. Давай, Фин… - Антонин думал привести его в чувство заклятием, но решил, что это может плохо сочетаться с продленным Круциатусом. Где Мульсибер и Снейп, когда они нужны? Не чувствуй Антонин такого облегчения, что гнев Вольдеморта обрушился не на него, он чувствовал бы себя виноватым - в том, что не взял на себя часть вины за то, что они не смогли поймать Поттера. Может быть, поэтому он вернулся за партнером, в то время как все остальные держались на расстоянии.
Роул медленно пришел в сознание и в смятении уставился на Антонина.
- Прости, Фин, - хриплым голосом выдавил из себя Тони.

47. Противники

- Он идет с нами. Точка, - спокойно заявил Люциус.
Антонин разочарованно всплеснул руками.
- Малфой, ну правда, где твой здравый смысл?
Люциус сердито посмотрел на друга.
- Тони, я доверяю Северусу.
- Больше, чем мне?
Малфой закатил глаза.
- Ты же знаешь, что я доверил бы тебе свою жизнь.
- Ну так вот, я не доверяю Снейпу. Есть в этом парне что-то непонятное.
- Только потому что он не смотрит на тебя с восторженным трепетом, как Ивэн? – усмехнулся Люциус. Антонин злобно на него посмотрел.
- Ладно, мне не нравятся его неуважение и сарказм. Но дело не только в этом. Он ненадежен.

48. Лучшие друзья

Туба с разъедающим зельем упала на пол и разбилась. Северус грязно выругался. Пар начал разъедать кожу, пока он судорожно тянулся за палочкой.
- Эванеско!
Из опадающего облака пара показался Ивэн, уже идущий к нему и произносящий лечебные заклятия. Снейп неохотно опустился ему на руки.
- Когда ты в последний раз спал, Сев?
- Не твое дело.
Ивэн сдвинул брови.
- Ты мог себя убить, так что еще как мое.
- Можно подумать, ты будешь по мне скучать, - пробормотал Снейп.
- Как ты смеешь! – голос Ивэна звучал обиженно. – Ты мой лучший друг… Я бы сошел с ума, случись с тобой что-нибудь.

49. Крестный и крестник

- Я не понимаю! – Драко швырнул учебник по зельям на стол и тяжело выдохнул. Он поднял голову и встретился взглядом с парой горящих черных глаз, рассматривавших его с неодобрением. – Дядя Сев, я действительно не понимаю!
Снейп вынырнул из своего темного угла и подошел к парню.
- Как ты намерен сдать СОВ по зельям, Драко, если до сих пор не понимаешь элементарных вещей?
Драко недовольно посмотрел на него.
- Отец сказал, вы здесь, чтобы мне помочь.
Снейп ухмыльнулся.
- И ты поверил в это?
Драко выпятил нижнюю губу.
- Ну, вы же мой крестный.

50. Одиночка

Адам Нотт всегда в какой-то мере был одиночкой. Он никогда особо не чурался общения, но дружба всегда давалась ему нелегко. Его семья по своему общественному положению Блэкам, Лестранжам или Малфоям в подметки не годилась, и у него не было таланта к политической борьбе, как у Долохова или Яксли. Нотт стал Пожирателем смерти не из-за какого-то поклонения Тому Реддлу или из идеологического порыва очистить магический мир от грязнокровок, но преимущественно из-за того, что тогда это казалось правильным – выигрышным. Идеологически – если бы кто-то спрашивал – он был нейтрален.

51. Принять неизбежное

Эдвард Паркинсон всегда гордился тем, что был дамским угодником. Он всегда полагал способность произносить комплименты и флиртовать своим природным талантом. Мишель Эвермор нравилась ему с шестого курса, но он никогда не думал о том, чтобы приблизиться к ней. Было что-то пугающее в том, чтобы раскрыться под взглядом этих глубоких карих глаз… Теперь его мать настаивала на том, что пора искать невесту прежде, чем «всех чистокровных» разберут. Возможно, все-таки придется плюнуть и спросить напрямую, если он не хочет, чтобы все кончилось свадьбой на полукровке или на гриффиндорке.

52. Сделать первый шаг

Пэнси считала, что разговаривать с симпатичными мальчиками сложно, но для 12-летней юной леди совершенно необходимо. Она много раз говорила это подругам, но, к собственному смущению, сама не могла служить хорошим примером. Ну правда! Она же не виновата, что Драко Малфой так груб и безразличен к женскому вниманию. Прошлым вечером в общей гостиной они ходили друг вокруг друга, и он откидывал голову назад, а она хлопала ресницами, и никто из них не нашел ни слова, чтобы сделать первый шаг. Почему с мальчиками так трудно?

53. Постучать по дереву

Теодор прибыл к середине эксперимента. Один из измученных помощников Каркарова поприветствовал его и проводил на наблюдательную площадку, где глава отдела исследований руководил каким-то жутким ритуалом.
- Мульсибер, я думал, что ты забыл.
- Прости, Игорь, бегал по поручению Лорда. Докуда вы дошли?
- Парни закончили с пятиугольником; скоро мне пора будет входить.
Теодор провел по воздуху палочкой, отчего посыпались и засияли искры.
- Пока все хорошо.
Каркаров скривился.
- Иди и постучи по дереву, пока ты все не запорол.
Мульсибер ухмыльнулся.
- Какие мы суеверные.

54. Соскочить с крючка

Два слизеринца-третьекурсника вбежали в один из коридоров подземелья и замерли, оказавшись в тупике. В темноте едва было что-то видно.
- Нас не должны были застукать, - пробормотал Ивэн.
- А я знал, что мы наткнемся на эту дурацкую кошку? – возразил Эйвери.
Внезапный магический свет, озаривший коридор бледно-синим сиянием, заставил обоих мальчиков подскочить и развернуться. Но вместе ожидаемого Филча они увидели ухмыляющегося однокурсника.
- Снейп! Ты что здесь делаешь?
- Вопросы потом, Розье. Идем, я знаю короткий путь в общую гостиную.

55. Быть марионеткой

Беллатриса всегда считала себя компетентной в том, что делает, и терпеть не могла, когда с ней обращались как с ребенком или кем-то, кому нужна помощь и указания. Безотносительно того, что магический мир был в основном патриархален. Поэтому она ненавидела те задания – таких на заре ее карьеры было несколько – где ее заставляли носить зачарованные серьги, через которые она получала «инструкции» по ходу операции. Когда это был сам Лорд – что случилось только раз – она не возражала. Даже инструкции Антонина не раздражали. Но Малфой! Ее зять во всем находил возможность поразвлечься…

56. Святой

Антонин, мертвой хваткой держащий палочку, и аврор Алексей Булгаков двигались кругами. Все мышцы Антонина были напряжены, чувства обострены, даже кожа чесалась и горела в ожидании нападения.
- Всегда знал, что ты окажешься мерзавцем, - заявил Булгаков. – Как и твои слизеринские дружки.
Антонин фыркнул.
- Все гриффиндорцы становятся доставучими самодовольными аврорами, или ты исключение?
- Гриффиндорцы – заступники! – ощетинился Булгаков. – Гриффиндорцы храбрые, отважные, праведные и…
- Исключительно наглые, самонадеянные, безмозглые ханжи.
Булгаков расхохотался.
- У всех есть грехи. Но любой человек по сравнению со слизеринцем – святой!

57. Грешник

Аврор и Пожиратель продолжали смертельную пляску. Навершия их палочек искрились сдерживаемой пока магией.
- Ты говоришь об идеалах, Булгаков, а сам предал собственную чистую кровь. Ты говоришь об идеях, а твой собственный отдел погряз в коррупции. Единственное, что вы делаете охотно, так это пытаете ради информации детей.
- Это возмутительно!
- Мою сестру аврор замучил до смерти! Ей было пятнадцать. А управляемый аврорами Визенгамот бросил меня в Азкабан за то, что я ее защищал.
- Довольно!
Булгаков выкрикнул первое заклятие – «Инкарцеро!» Антонин отбил его.
- Все мы грешники. Признай это. Круцио!

58. Мессия

Когда Том Реддл только основал Организацию, она не просто была законной, а еще и пользовалась огромной поддержкой чистокровных семей – даже тех, которые позднее, с началом войны будут сражаться на другой стороне. Розье и Мульсиберы гордились тем, как их дети делают карьеру. Люциус Малфой был известным и важным союзником. Таллис, Лестранж, Нотт, Блэк, Гойл, Буллстроуд, Лоуренс, Яксли, Паркинсон. Даже Литман, Джеймс и Прюэтт, позднее сменившие сторону… Уровень поддержки Организации рос как на дрожжах. Многие чистокровные волшебники видели в Реддле спасителя, а в Организации – шанс. Их энтузиазму не было предела.

59. Палач

Уолден Макнейр сам не знал, почему, но каким-то образом оказался жестоким палачом. В школе он был крупнее большинства однокурсников, и друзья часто подначивали его побить какого-нибудь надоедливого гриффиндорца. Отец открыл для него магловское оружие, в частности, топоры – и, несмотря на ужас матери, Уолден ими заинтересовался. Во время власти Вольдеморта его часто посылали на грязную, «ручную» работу, которой брезговали Малфой и ему подобные. Убийства стали привычным делом –из зверства они превратились для Уолдена в рутину.

60. Мученик

Регулус Блэк всегда был идеалистом. С детских лет его пичкали догматами о чистоте крови, и Регулус примкнул к Вольдеморту с исключительным энтузиазмом, надеясь доказать, что достоин своего имени и своей крови. Однако у Регулуса не хватило духу быть Пожирателем Смерти. Его самый первый боевой выход обернулся катастрофой. Когда Регулус выступил против Вольдеморта, то знал, что умрет, но он был готов встретить смерть, готов мучаться, поскольку сражался за правое дело. За другое, разумеется. Но это и не важно. В итоге ему пришлось сыграть героя, мученика.

@темы: Эйвери, Перевод, Джен, Ивэн Розье, Фик, Мальсибер, Конкурсная работа, Беллатрикс Лестрейндж, Рудольфус Лестрейндж, Текст, Северус Снейп

Comments

[House of York]

61. Изгнать тьму

Помрачающее заклятие прилетело из ниоткуда. Алый луч, стремительный и не направленный на конкретную цель – по крайней мере, так казалось в мешанине сражения. У Антонина было полсекунды, чтобы защититься. Быстро сотворенный щит был относительно слабым, и частью своей силы проклятие ударило в грудь, почти скинув с метлы. Тони боролся с тьмой, которая начала обволакивать его, затуманивать зрение. Он спикировал, надеясь выиграть время, ненадолго скрывшись в ночной мгле, и сосредоточил усилия на том, чтобы вернуть ясность сознания и изгнать из себя темную магию.

62. Держать позицию

- Назад, нужно перегруппироваться! – кричал Андре, подавая сигналы на отход. Пожиратели Смерти отступили, прикрывшись дезиллюминационными заклятиями и надеясь на то, что черные плащи сольются с темным небом.
- Где Долохов? – сухо спросил Рудольфус.
- Я видел, как в него попали, - сообщил Люциус, явно обеспокоенный.
Августус и Белла переглянулись.
- Прочешем местность, - предложил Руквуд.
- Не нарушать субординацию! – зашипел Рудольфус, бросив на жену злобный взгляд. – У нас есть задание.
- Руди, нас числом задавят, - заговорил Люциус. – Они откуда-то знали…
Глаза Беллы опасно вспыхнули.
- Тогда каждому из нас придется драться за двоих! Вперед, чистокровные!

63. Сбиться с пути

Анжелус нашел Эшли в одном из боковых коридоров базы. Мульсибер сидел, поджав колени и обнимаясь с бутылкой огненного виски. После последнего задания Эшли был сам не свой. Анжелус отчасти понимал друга. По сравнению с остальными новобранцами им, кажется, недоставало ни энтузиазма, ни «толстокожести». А Эшли еще и надо было соответствовать ожиданиям старшего брата.
- Дуешься, Эш?
- Отвали, Уилкис. Я думаю.
- О чем?
Тот вздохнул.
- Здесь мне не место, Энжел. Я это чувствую.
- Ты не веришь в Правое Дело?
- Да нет, верю же. Но я терпеть не могу убивать. Даже грязнокровок.

64. Находиться в неустойчивости

Августус лучше кого бы то ни было знал, что пока Министерство не захвачено, положение Организации постоянно будет неустойчивым. Часто после неудачной операции или политической интриги Люциус, Рудольфус, Августус и Антонин собирались в гостевой комнате особняка Малфоев и обсуждали тактику за красным вином и швейцарским сыром. В такой компании беседа часто заходила о политической стороне борьбы – которая с середины семидесятых была в значительной степени предана забвению, уступив террору. На этих неформальных встречах все в целом соглашались, что для того, чтобы удержать достигнутое, необходимо взять в свои руки Министерство.

65. Остались только мы

Они встретились в лесу на закате. Это не воспринималось как действительность, пока они не оказались лицом к лицу, пока не взяли друг друга за руки.
- Кто остался? – прямо спросил Антонин. Белла тряхнула головой.
- Мой муж и его брат. Больше я ни о ком не знаю.
- А Люциус?
- Ты же знаешь Малфоя.
Антонин кивнул. Люциус непременно бы улизнул. Его можно было не считать.
- Игорь со мной.
- Ивэн Розье?
- Мертв.
- Тогда нас осталось только пятеро.
Лучи умирающего солнца скользнули сквозь деревья по ее лицу, и Антонин на мгновение почувствовал себя опять семнадцатилетним.
Затем пришел сумрак. А с ним – реальность.
- Остались только мы.

66. Шепот

Дверь спальни мягко захлопнулась. Трое слизеринских семикурсников сидели в темноте на полу и взволнованно шептались.
- Я уверен, что этим летом нам нанесут Метку, - говорил Ивэн. – В конце концов, когда мы выпустимся, чего еще будет ждать?
- Давно пора, - пробормотал Северус.
- Я слышал, у Бонфанте уже есть метка, - раздался голос Эйвери. – И у Регулуса тоже.
- Это потому что у Блэка двоюродная сестра – большая шишка в Организации, - процедил Снейп.
- Анатоль не…
- Да, но Андре рассказал мне, что это протеже Долохова.
Снейп скорчил рожу. Он не слишком ладил с их командиром…

67. Призраки

После начала войны Антонин редко бывал дома. Большую часть времени он проводил в штабе, где для него было выделено безопасное помещение. Если надо было вернуться домой, это всегда сопровождалось одним и тем же чувством: ностальгии и некоторого страха. Это дом, где он вырос, двор, где он, Августус, Игорь и Люциус болтались, будучи подростками, веранда, где он с сестрой и родителями летом пил чай. Каждый раз, когда он возвращался домой, призраки прошлого бросались к нему, бередили его раны, проникали в его душу.

68. Поцелуй

- Не ходи.
- Пэнси.
- Драко.
Бесполезно с ней спорить, она не отстанет, пока не узнает.
- Слушай, это мое задание, моя работа, мне надо ее выполнить.
- Но что тебе надо выполнить-то? – она дрожала. Давнее предчувствие беды вернулось.
- Ты узнаешь еще до рассвета.
Драко наклонился, поймав ее губы своими. Секунда, другая – а затем он исчез, оторвался от нее и пропал во мраке коридора. Пэнси подняла руку и слегка дотронулась до своих губ. Они горели; его прощальный поцелуй долго таял в темноте.

69. Эхо

Одинокие шаги мерным стаккато раздаются по пустому коридору. Антонин не стал доставать палочку – он знает, что это Алекто. Он почти ожидал, что появится ее брат; Амикус в последнее время был не слишком дружелюбен, и стычка не была чем-то невозможным. В потемках он почти не видит ее лица, но силуэт знаком, как и ее манера слегка нервно подергивать головой.
- Ты хотела меня видеть? – спрашивает он; голос отдается таким же эхом, как и шаги.
- Мне нужно было сказать тебе… Я всегда любила тебя…
- Нет. Я уже не тот человек, которым когда-то был.

70. Журчание

Журчание воды, текущей мимо мраморной фигуры в маленькую лужу, становилось тише. Прохладные лазурные капли стекали по ее руке, стоило коснуться воды. Она видела в фонтане свое отражение, зеленые глаза и рыжие волосы. Тихое журчание успокаивало, будто говоря, что мир все еще красив, что она не страдает от причиненной самой себе боли.
Треск ветвей в роще и проскользнувшая в стороне тень заставили ее поднять взгляд.
- Северус?
Нет ответа. Лили и не знала, почему она его ждала.

71. Связаны

- Что нам с ними делать? – Андре повернулся к своим партнерам, кивая на трех связанных авроров. Антонин оглядел окружающую их бесплодную землю.
- Мы не можем их здесь допрашивать, нужно безопасное место.
- Думаешь, они вообще что-то знают? – спросил Рудольфус, глядя за женщиной, пытающейся незаметно освободиться.
Пока Каркаров и Розье спорили, Рудольфус продолжал следить за женщиной. Он видел, как в ее глазах зажглась решимость, и когда она начала что-то шептать своим соратникам, Рудольфус был наготове.
- Авада Кедавра!
- Рудольфус, что… - пролепетал Игорь.
- Чтобы не было каких-нибудь случайностей.

72. Управляем

В конце всегда каждый оказывался сам за себя. Когда конец настал, то надо было выбирать. Некоторые прятались, некоторые сражались насмерть. Те, кто был не слишком известен, смогли залечь на дно. Был еще способ Люциуса Малфоя: во всем покаяться и утверждать, что ты был под заклятием Империус.
Джек Эйвери не думал о способе Малфоя до той минуты, пока авроры его не настигли. Тогда остался лишь страх. Страх завладел его разумом, телом, каждой частичкой сознания. И он предал все, за что раньше боролся.

73. Определена

Прошлой ночью из марева сверхурочной работы, из внезапного озарения родилась формула. Все, что помнил Каркаров, это то, как через пару часов после того, как Снейп присоединился в лаборатории к нему и Ивану, все сошлось и получилось. Может, надо было попросить о помощи раньше…
Зайдя на следующее утро в лабораторию, Игорь увидел крайне недовольного Ивана, стоящего рядом со столом, где Снейп разложил свои записи, фляжки с зельями и множество разных неприятного вида насекомых.
- Что он делает?
Иван вздохнул.
- Очевидно, этот долбанный перфекционист хочет пересчитать в формуле каждый параметр и протестировать прежде, чем мы продолжим.

74. Улажены

Споры между Рудольфусом и Антонином были достаточно редки; оба стремились в любой ситуации взаимодействовать как профессионалы. Но нельзя было отрицать, что Рудольфус хотел выступать руководителем на заданиях все чаще, и это само по себе раздражало и расстраивало Антонина больше всего.
- Он политик, а не боец! Сейчас не время экспериментировать! – часто жаловался Антонин Люциусу, явно переживающему из-за этого неудобства – у него не было никакого желания вставать между ссорящимися друзьями. Несмотря на это, очень немногие из стычек Лестранжа и Долохова были улажены без вмешательства Малфоя.

75. Безгранична

Том Реддл всегда мечтал о том, чтобы обладать безграничной властью. Идея стать непобедимым поглощала его, кружила голову, повергала в дрожь. Детское бессилие развило в нем крайнюю жажду командования и уважения. Он знал, что власть даст и то, и другое и, в свою очередь, состоит из того и другого. В Хогвартсе Том много читал, его мозг постоянно отмечал вещи, которые могут помочь обрести желанную власть. В конце концов он пришел к выводу, что одним из способов достичь абсолютной власти будет бессмертие. А путем к бессмертию – крестражи.

[House of York]

76. Наизнанку

Антонин знал, как фанатично Игорь относится к своим лабораторным исследованиям и экспериментам. Больше всего ему нужны были квалифицированные сотрудники, готовые работать на Темного Лорда. Найти таких людей было все сложнее. Однако, Антонин также знал, что один выпускник Дурмстранга, Иван Воскресенский, был готов пойти на что угодно, вывернуться наизнанку, весь мир перепахать, лишь бы проявить себя как блестящего передового ученого. Именно такой человек им и был нужен. Так что когда Долохов появился перед восемнадцатилетним Иваном с «предложением всей жизни», это было отнюдь не случайно.

77. Камень преткновения

- Рег! Мы можем поговорить?
Регулус поднял голову. Из дверей на него смотрел старший брат.
- Гриффиндорцев не учат стучать?
Сириус вздохнул.
- Рег, я тебе ничего не сделал. Почему ты ни с того ни с сего так меня возненавидел? Я готов разрешить наши проблемы, если ты просто со мной поговоришь!
- Мать говорит, ты становишься предателем крови. Мои друзья говорят, что ты предатель крови.
- Так дело в этом?!
Тринадцатилетний Блэк стоял, по-аристократически опустив подбородок.
- Ты наследник чистокровного рода, брат. И так себя и должен вести.

78. Подъем

- Подъем, Цисси! Ты же не хочешь опоздать на собственную свадьбу!
Нарцисса села, протерла глаза и сощурилась от наполняющего комнату яркого света.
- Белла… Обязательно всегда быть такой…
- Какой? – весело спросила Белла, раздергивая на огромных окнах занавески.
- Который час?
- Час, когда ты станешь женой. Давай! – она схватила Нарциссу за руку и выволокла из постели.
Нарцисса засмеялась и обняла сестру.
- Здорово, не правда ли?
- Да, - мягко сказала Беллатриса, уткнувшись лицом сестре в плечо так, что та не видела его выражения. – Здорово.

79. Подколки

- Скажи, Руди, ты не хочешь, чтобы Том Реддл вытащил Долохова из Азкабана, не так ли?
Рудольфус с подозрением поглядел на брата.
- Почему бы? Мы с Антонином вместе учились…
Рабастан пожал плечами.
- А я думал, ты хочешь жениться на Беллатрисе.
- Какое это имеет отношение к чему бы то ни было?
Снова движение плечами, хитрый взгляд.
- Никакого. Она вовсе не любит его, и если Долохов выберется, то определенно не попытается вернуть ее прежде, чем ты наденешь на нее кольцо. Нет, никаких причин для беспокойства.
Рудольфус раздраженно махнул рукой.
- Заткнись, Рабби.

80. Несомненность

Теодор Нотт сидел на чемодане, собранном для первого года в Хогвартсе, и глядел, как по стеклу стекали капли дождя.
- Пора спать, Теодор.
Мальчик повернулся к отцу.
- Я не хочу спать, папа. Я… нервничаю.
- Из-за школы?
- Ага… Я не знаю многих сверстников, и… - он пожал плечами.
- Когда ты будешь там, то заведешь много друзей. Ты вырастешь в чудесного молодого волшебника. Твоя мама бы гордилась.
- А что если я не попаду на Слизерин? Мама все равно бы гордилась?
- Несомненно. Мама любила тебя, и гордилась бы тобой, на какой бы факультет тебя ни распределили.

81. Страсть

Год. Неужели всего год прошел с тех пор, как он видел ее в последний раз? Время в Азкабане не воспринимается, оно и летит, и ползет одновременно. Он вдыхает запах ее волос и проводит рукой по ее мягкой щеке. Ее форма идеально подходит к его рукам, и он хочет ее. Здесь и сейчас. Он целует ее, крепко, без единой мысли, надеясь в ней утонуть. Он обязан Тому жизнью просто за то, что этот миг снова стал возможен.
- Мне так тебя не хватало, Белла… Так была нужна…
Она зарылась лицом в его мантию.
- Ох, Тони…

82. Ревность

- Тони, я… Мне надо тебе кое-что сказать.
- Да, милая?
Беллатриса залезла в карман мантии, достала изысканное золотое кольцо с чудным бриллиантом и надела на палец левой руки.
- Я и Рудольфус… Мы помолвлены, Тони.
Антонин дернулся и отшатнулся. От ее слов у него сперло дыхание, а разум утонул в образах его Беллы вместе с Лестранжем, и на секунду Антонину показалось, что лучше бы провести еще год с дементорами, чем испытывать это удушающее чувство, как что-то, словно кислота, разъедает сердце, пока в нем не останется ничего.

83. Вещь

- Я не твоя собственность! Ты не имеешь права!
- Ты моя жена!
- Еще нет. Я твоя невеста и не собираюсь смотреть, как ты заводишь любовницу еще до того, как мы принесем клятвы… - Астория, разрыдавшись, падает на кресло, закрыв лицо руками, чтобы жених не увидел, как глаза наполняются слезами. Драко проходит через кабинет, встает перед ней на колени и отнимает ее руки от лица.
- Я для тебя всего лишь трофей? – тихо спрашивает она. – Всего лишь… вещь.
- Нет, - отвечает он так же тихо. – Не вещь.

84. Пристрастие

Пэнси не понимала, как, но она пристрастилась. Пристрастилась к войне – Непростительным заклятиям, ночным налетам, приказам Долохова в грохоте битвы, черным мантиям и полночным собраниям, штабу, огненному виски. Пристрастилась к боли – плакать из-за страха за себя, семью, Драко, Долохова, из-за того, что ни в чем нет смысла, из-за того, что Драко никогда нет рядом – он слишком занят, играя в героя. Пристрастилась к тишине – секретам, алиби, подозрениям ко всему и вся, пустым комнатам, похоронным и тюремным речам друзей, темным углам, черным розам, страху, воображаемой независимости. Пэнси пристрастилась к Тьме.

85. Желание

Уже поздно, и Пэнси знает, что ей пора быть дома. Но что-то держит ее в штабе. Она делает взмах палочкой и вызывает миниатюрную модель Хогвартса.
- Что вы намереваетесь с этим делать, мисс Паркинсон? – голос Долохова заставляет ее обернуться, инстинктивно прижав ладонь к сердцу.
- Ничего, - она краснеет и оглядывается. За последние несколько месяцев Антонин стал для нее чем-то большим, чем она могла представить. Он был ее командиром, ее вдохновителем… Теперь каждый раз, когда она его видит, то хочет…
Пэнси краснеет еще сильнее, и прежде, чем Долохов успевает сказать слово, трансгрессирует домой.

86. Красный

- Анжел! Анжел, вставай! – Эшли был в истерике. Их с Уилкисом окружил отряд авроров. Вероятно, им не удалось бы вырваться, если бы не появились его брат вместе с Рабастаном и не пробили антитрансгрессионные щиты. Анжелуса зацепили чем-то вроде Сектумсемпры, и его тело теперь пересекали длинные глубокие порезы, а белье пропиталось ярко-красной кровью.
На плечо опустилась горячая рука Андре.
- Нужно идти, Эш. Пока нас не выследили.
- Я не могу бросить Энжела.
В красный окрасились лицо и одежда Энжела, земля, руки Эшли…
- Ты ничего не сможешь сделать. Пошли.

87. Коричневый

Коричневая мантия Питера сливалась с темным осенним лесом – темным и сырым, еще не заснеженным. Петтигрю, крадучись, шел к точке встречи. Большую часть пути он проделал в виде крысы, но теперь он был на «безопасной» территории. Питер не знал, почему его распределили на Гриффиндор, он не был храбрым, а в его предательстве не было благородства. Но они на это напрашивались. Джеймс и Лили. Сириус и Римус. Среди них не было места для бесполезного, бездарного Питера. Тут нечего было беречь…
Хлюпающий по грязи, приближающийся к аванпосту Пожирателей Смерти Питер надеялся, что хотя бы среди них ему найдется место.

88. Черный

Черные мантии. Черное ночное небо. Жуткие черные надгробия. Черная магия, гудящая в воздухе, осязаемая, оставляющая во рту колдуна металлический привкус. Черный пьедестал внутри завершенного круга, углем начерченного магически на земле. На пьедестале Темный Лорд, окруженный последователями, и все они участвуют в ритуале некромантии, который ведут Каркаров и Воскресенский. Реддл, как наследник Слизерина, в центре – направляет мощь своей крови в черную дыру, раскрывающуюся в круге. Это самый дерзкий проект Лаборатории – вызов духа Слизерина.

89. Желтый

- Ты легко мог бы оказаться на Рейвенкло, - заметил Регулус Барти Краучу, читавшему какую-то огромную книгу. Регулус лежал на спине и наслаждался ясным днем. Желтое солнце, желтые подсолнухи, желтые пчелы и бабочки…
- Я знаю, - беззаботно сказал Барти, переворачивая страницу и морщась от яркого света.
- Шляпа тебе предлагала пойти туда? – спросил Регулус, приподнявшись на локтях.
- Где-то в ее болтовне такое было. Моя мать была с Рейвенкло. Это имеет значение? – раздраженный тем, что его отвлекли от чтения, Барти бросил недовольный взгляд.
Регулус пожал плечами. Крауч был странным – зажатым – но Регулус полагал, что в конце концов он раскроется.

90. Синий

Традиционно чистокровные невесты надевали на официальную церемонию помолвки драгоценности, обычно кольцо или ожерелье, с семейным драгоценным камнем, а женихи по объявлении помолвки меняли кольцо или ожерелье на другое, с драгоценным камнем собственной семьи, знаменуя переход невесты из отчего дома в дом будущего мужа.
Мишель Эвермор стояла перед зеркалом в голубой вечерней мантии, а ее сестра, Натали, застегивала на шее сапфировое ожерелье. Сегодня она сменит его на камень Паркинсонов – аметист.

[House of York]

91. Навсегда

Навсегда. Такое невозможное, опасное слово. Ничто не бывает навсегда. Все рушится – даже солнце, даже сильнейшие чары или проклятие. Ни увлечение, ни любовь не могут длиться вечно – до конца жизни да, но не вечно. Разумеется, в молодости все по-другому. Кажется, что жизнь никогда не кончится, ничему нет предела. Все – только начало, а не конец.
Когда Антонин смотрит на россыпь фотографий времен Хогвартса и ранних лет Организации, он думает, что в семнадцать или восемнадцать кажется, что все, что нужно для того, чтобы что-то было навсегда – это немного веры.

92. Каждый раз

Когда Черная метка немного темнела, Торфинн каждый раз думал об одном и том же: вернуться в Англию, закончить начатое в первой войне и вытащить Тони из Азкабана. Роулу все время казалось, что он очень обязан Долохову за то, что получил шанс стать кем-то. После падения Лорда Фин бежал во Францию, а затем в Италию. Он не входил в Организацию до войны, и не был особенно известен, так что никто не утруждался его поисками. Теперь у него был долг перед товарищами – вытащить их из тюрьмы.

93. Никогда

Есть одна вещь, которой чистокровные не делают никогда: не сдаются. Не важно, каковы шансы на успех, чистокровные никогда не бросят идти к конечной цели, они могут на время отступить в тень или сдать какую-то позицию, но никогда не перестанут двигаться к желаемому исходу. Люциус всегда знал, что Вольдеморт вернется, они все в это верили. Но у Люциуса, в отличие от многих молодых, была жена, и она, в отличие от жены Руди, не была Пожирателем Смерти. У него был сын, наследник. Малфой вынужден был выжидать. Но он никогда не переставал верить.

94. Возможно

Сын Фабиана Гойла, Грегори, родился в ноябре 1979. Адольфус и Кристина Крэббы были крестными родителями наследника Гойлов. Две семьи были очень близки, и когда в декабре того же года родился Винсент, Гойлам была предложена та же честь. Возможно, причиной, по которой две семьи так сблизились, была «дурная привычка» оказываться в постоянном долгу у Малфоев, любивших повелевать другими семьями. Фабиан надеялся, что возможно Грегори сумеет прервать эту традицию, став самостоятельным человеком, независимым от Малфоев. Много их было, надежд на будущее…

95. Вечность

Голубое небо потемнело и затянулось тучами, за несколько минут почернев. Где-то там была вечность. Где-то далеко за звездами были огромные пространства, пустота, ничто, вечность, которая материализовывалась и становилась бытием.
Эшли мог поклясться, что чувствовал ее прикосновение – вечности пустоты. Теодор сказал, что люди иногда чувствуют такое, когда кто-то любимый умирает, будто часть другого мира на мгновение воплощается, чтобы дотронуться до скорбящего. Это прикосновение оставляет на душе отметину, которая никогда не исчезает.

Авторское замечание: Катон – сын Теодора Нота и Дафны Гринграсс. Бонавенто – сын Грегори Гойла и Миллисенты Буллстроуд. Гидон – сын Маркуса Флинта и Флоры Кэрроу (племянницы Амикуса и Алекто). Анна и Амири – дочь и сын Пэнси Паркинсон и сына Андре Розье. Айер и Кит – дети сыновей Джека Эйвери и Августуса Руквуда соответственно. Энтони также в родстве с одним из Пожирателей Смерти, но я не скажу, с кем (пока что?).

96. Следующее поколение (2017)

- Малфой, Скорпиус.
Светловолосый мальчик вышел из очереди первогодок и подошел к стулу с Распределяющей Шляпой. Его походка и выражение лица были не такими, как у большинства других первокурсников, а уверенными и спокойными, без малейшего следа волнения.
- Слизерин! – объявила Шляпа почти без промедления. Скорпиус встал и гордо двинулся к слизеринскому столу, где сел между Бонавенто Гойлом и Гидоном Флинтом.
- О, Малфой попал на Слизерин, какие еще новости?
- Заткнись, Гидон!
- Думаешь, Катон…
- Нотт? Ты смеешься? Там все точно, его семья веками училась на Слизерине.

97. Чистокровные

Катон Нотт попал на Слизерин. Как и Анна Розье, к удовольствию Скорпиуса. К сожалению, она решила сесть рядом с мальчиком по имени Энтони, а не с ним.
- Боишься меня, Энни?
- Оставь ее в покое, Малфой, - влез Энтони.
Скорпиус попытался изобразить отцовское презрительное выражение:
- А ты кто, ее нынешний парень? Ты хоть чистокровный вообще?
Мальчик дернул подбородком.
- Да.
- Я никогда не слышала о семье Дискейн, - задумалась Анна.
- Мы приехали из России.
- Дискейн – не русская фамилия и вообще не славянская, - заявил Катон.
Энтони пожал плечами. Он узнает о своем истинном происхождении только в шестнадцать.

98. Рейвенкло и Слизерин

Лисандр и Лоркан Скамандеры в детстве были очень близки. Они были близнецами и очень походили друг на друга. Единственной разницей было то, что Лоркан пошел в родителей и любил книги, тишину и рассказы Луны о разных странных волшебных вещах, с которыми ей доводилось сталкиваться. Лисандр был куда подвижнее, лучше держался на метле, и не мог дождаться, когда получит волшебную палочку. Учитывая, что оба родителя были с Рейвенкло, оба мальчика были почти полностью уверены, что окажутся на этом факультете. Лоркан попал на Рейвенкло, но Лисандра отправили прямо на Слизерин.

99. Добро пожаловать на Слизерин

- Братьев обычно не разделяют, особенно близнецов, - прокомментировал Айер Эйвери, когда один из Скамандеров медленно двинулся к их столу.
- Я видел его в поезде, вроде нормальный, - сказал Амири.
- Для тебя все нормальные, Розье, - засмеялся Руквуд.
Аннабелль Монтаг быстро подвинулась, чтобы освободить место Лисандру, который явно сомневался, где бы сесть.
- Он будет на нашем курсе, - шепнула она мальчикам, - нужно хорошо с ним обращаться. – она повернулась к Лисандру. – Привет. Я Белль. Ты знаком с Амири, а эти два гения – Кит и Айер.
Лисандр улыбнулся.
- Привет.

100. Раскол (2023)

- Не могу поверить, что ты дружишь с ними, - Лоркан был так сердит, что даже не мог повысить голоса. Его брат-близнец стоял прямо перед ним.
- С кем?
- Шайкой Розье и Эйвери!
- Они на моем факультете, Лор. Чего ты ожидал?
- Ну… ну… а как насчет Малфоя? Ты теперь даже разговариваешь, как Малфой.
Лисандр закатил глаза.
- Это просто смешно, я не разговариваю, как Скорпиус. В чем проблема, Лор?
- Ты понимаешь, что в войну мама сражалась против их родителей и родственников?
Лисандр скорчил рожу.
- Я же не с их родителями дружу. Они мои друзья, Лор.
Лоркан зло выдохнул и выбежал. Лисандр его не держал.

[Incognit_A]

Cвоеобразный взгляд на тему у автора. ))
8/10

[Levian]

Ивэн с отчаянной решимостью вжимал под плащом палочку.

куда?)
7
6

в целом очень своеобразно и всё вместе складывается в достаточно цельную картину, но автор написал скорее на драбблы и однострочники, а нечто вроде кратких пересказов различных сюжетов или отрывков из больших фиков.

[biocell]

Очень понравилось. Смущало только то, что , как мне показалось, иногда сбивалась хронология. Хотя, возможно, "так было задумано". 9/9

[Rendomski]

К сожалению, элемент игры в этом творчестве преобладает над литературными достоинствами. Да, это круто: написать 100 драбблов на заданные темы, но самого смака драббла, как законченного произведения с вывертом, своеобразного анекдота, практически ни в одном из сотни не чувствуется. В целом вышло такое дырявое творчество по мотивам личного фанона автора, который, увы, ничем особо не впечатлил.
Перевод небрежен: попадаются и ошибки, некоторые предложения слишком тяжелы, во многих местах переводчик совершенно не чувствует стиля.
7/7

[<Ammy>]

Перевод хороший, а сами драбблы не очень интересные.
9/6

респект переводчику за работу

[СЮРприз*]

Перевели хорошо, но выбор для перевода не понравился. Скучный.
8/6

[Mila Badger]

8/8

[rose_rose]

Неоднозначный выбор фика для перевода.
Это, конечно, не драбблы. Я даже не знаю, как определить жанр. В принципе, прочитав десятка три, поддаешься ритму и уже какую-то изюминку в этом видишь. Другое дело, что тут очень много личного фанона автора (типа пейринга Долохов/Беллатрикс), который без обоснуя проглотить трудно, а обоснуя формат не предусматривает.
Но работа, конечно, проделана большая - и автором, и переводчиком.

[Ze11er]

Мне понравилось. Качественный перевод, хороший фик.
10/10.

[T. M. Riddle]

Перевод сыроватый. Автору уже даже не хочется задавать много вопросов.
Неожиданно понравились последние фрагменты - в канонической вселенной всё так и есть, опять заводи сначала.
7/8.

[zlimp]

9/7 какие-то детские драбблы. без перчинки и изюминки. в общем не наша кухня

[Ба_лерина]

9/7

[gerzigova]

Понравилось.
8/10

[Eltendo]

А по-моему как раз очень много перца и изюма...
Второй раз не могу дойти до конца, но не из-за скуки, а из-за насыщения...
9/10

[Svetonosec]

8/8

[kaiman]

Очевидно, я не в состоянии оценить такой фик. Для меня здесь всё же набор драбблов. Я честно пытался соединить их в более или менее цельную картинку, но толком этого не получилось: всё равно история выходит со многими и многими разрывами, а усиливается это впечатление сбоями в хронологии. Так и не понял, зачем тут временные скачки.

Русский язык:

Ивэн с отчаянной решимостью вжимал под плащом палочку.

что может быть более волнительным

Вот не могу понять, почему все так любят манерное слово «волнительный»! Кухаркино оно какое-то.

10/6

[FlameableiGirl]

8/9