Цена гордости

[albansk]

Название: Цена гордости
Автор: Команда ПС
Бета: Будет указана позже
Тип: джен
Рейтинг: PG
Персонажи: Вальбурга Блэк, Беллатрикс Лестрейндж
Жанр: драма
Размер: мини (7200 тыс. знаков)
Дисклеймер: все права на персонажей принадлежат Дж.К. Роулинг
Саммари: Беседа за чашкой чая.
Тема задания: Судьба женщины, причастной одной из сторон, но оказавшейся (сознательно или нет) в стороне от войны.
Примечание 1: фик написан на командный конкурс «Битва за Англию».
Примечание 2: за этот фик нужно голосовать по критерию «Раскрытие военной темы – личное» (и еще, разумеется, за общее впечатление)


Пергаментный свиток с массивной сургучной печатью казался слишком тяжелым для вычурно-хрупкого чайного столика.
Вальбурге не было нужды разворачивать его, чтобы узнать, о чем просит ее золовка.
Родовая печать, где над латной рукавицей, потрясающей мечом, сиял полумесяц – знак второго сына и младшей линии рода, и торжественно-мрачное лицо принесшей вести Беллатрикс говорили сами за себя.
Друэлла, наконец, решилась отречься от средней дочери, и теперь просила старшую женщину в роду выжечь предательницу крови с родословного древа. И не отмахнешься, не спустишь на тормозах, списав на бешенный фамильный темперамент.
Сложись все чуть-чуть по-другому, Вальбурга уже отправилась бы к брату и его супруге. Андромеда, при всех ее недостатках, была истинной Блэк – умной, талантливой, красивой. Слизеринкой, наконец. Этот… Тонкс, кажется, всего лишь грязнокровка. Много ли надо, чтобы указать зарвавшемуся отребью на его место? Девочку сговорить с кем-нибудь, подобающим ее статусу, желательно подальше от Англии. В Болгарии, например. Там много семейств, блюдущих завещанную предками чистоту крови.
- Тетушка, позвольте спросить, каков будет ответ? – Беллатрикс не выдержала слишком затянувшегося молчания.
Если бы не бескомпромиссность военного времени…
Проклятые грязнокровки, стремящиеся разрушить все, до чего в силах дотянуться.
- Требование твоей матери справедливо. Я проведу ритуал в ближайший подходящий день.
Написать подобающий ситуации ответ с соболезнованиями можно будет позже – вечером. И позаботиться о том, чтобы собралось все семейство.
Все же умерла девушка из рода Блэков, на которую возлагались большие надежды. В нынешние, неспокойные времена слишком много пропавших без вести, слишком много тех, кого пока еще опасно оплакивать. И так важно хотя бы это обставить как положено. Показать, что чистокровные семейства едины в своей решимости бороться до конца, и не прощают предательства.
- Я благодарю вас от имени моей матери. – Беллатрикс церемонно склонила голову.
Возможно, если Сириус увидит, насколько все серьезно, одумается. Не то, чтобы Поттеры были совсем уж неподобающей компанией – чистокровная семья, блюдущая традиции. Но они были гриффиндорцами. И сочувствовали магглорожденному отребью.
Оставалось еще одно дело. Едва ли более приятное. И гораздо более необходимое.
- Только уважение миссис Лестрандж к нашей семье удерживает ее от вопросов. Ты замужем уже почти два года. Когда ты родишь своему мужу наследника?
- Лорду нужны воины, а не беременные коровы.
- Воевать должны мужчины. – Вальбурга чуть поджала и без того тонкие губы.
- Где бы найти мужчин, способных сражаться! – Беллатрикс раздраженно взмахнула рукой, едва не столкнув со столика чашку с чаем. – Этот слизняк Малфой, муж моей дражайшей сестренки? Штабная крыса Яксли?
- Твой муж, например.
- Рудольфус? – В темных глазах на мгновение мелькнуло что-то похожее на нежность. В строго отмерянной этикетом и правилами приличия дозе. – Лорд доверяет ему. И я не могу сидеть дома, когда мой муж готов погибнуть ради Лорда и нашей победы, отдавать Повелителю меньше, чем отдает кто-то другой. Не время отсиживаться, когда наша мечта так близко…
Дальше Вальбурга слушать даже не собиралась. В глазах ее племянницы горел слишком знакомый фанатичный огонь.
- Достаточно. – Она и сама не ожидала, что голос прозвучит настолько устало. – Хочешь помочь – вари зелья, лечи, рожай детей и храни дом. Иначе нам скоро станет не за что бороться.
Возмущение мгновенно вскочившей с кресла Беллатрикс уже не имело значения. И опрокинутая чашка, и залитый чаем стол, и безнадежно испорченная кружевная скатерть.
Почему на войне, развязанной двумя полукровками из-за магглорожденных, должен сражаться и гибнуть цвет магического мира? Молодые, талантливые, чистокровные. Блэки, Лестранджи, Нотты… Прюэты, Поттеры, Лонгботтомы…
Что останется от благородных семейств, если в бой пойдут и женщины?
Смутные догадки и подозрения, от которых миссис Блэк слишком долго отмахивалась, ослепленная блеском обещанного светлого будущего, собирались в единую картину пугающего настоящего.
Темный Лорд умел произносить нужные слова в нужное время. Истинный лидер, готовый кого угодно принести на алтарь своей идеи.
Когда мальчишка, не имеющий за душой ни кната сопляк, из удобной старым семьям разменной фигуры, марионеточного лидера, превратился в силу, с которой невозможно не считаться?
Когда он успел? Как они просмотрели?
Беллатрикс ушла, едва выдавив положенное по этикету прощание, а Вальбурга все еще сидела у столика, наблюдая за тем, как быстро и бесшумно эльфы убирают черепки и разлитый чай.
Грязнокровки…
Наглые, бесцеремонные, невежественные, свято уверенные в своей правоте и праве лезть в чужой мир со своими правилами и возмущаться, когда им указывают их место. Оправдывающие собственное варварство борьбой с темными искусствами и всеобщим благом. Низводящие великое таинство магии до балаганных фокусов.
Это они, они во всем виноваты.
В том, что древние рода приходят в запустение. В том, что женщины вынуждены сражаться наравне с мужчинами. В том, что ради спасения им всем приходится поддерживать полукровку. В том, что приходится отрекаться от своих родных.
Они и одержимый идеей безграничной власти Альбус Дамблдор, возомнивший, что победа над Гриндевальдом дает ему права распоряжаться всем магическим миром.
- Друэлла все же решилась? – Альфарад появился как всегда, не вовремя.
Будто караулил. Впрочем, за это никогда нельзя было поручиться. И уже с бокалом виски в руке.
- Она в своем праве, – Вальбурга только пожала плечами, внимательно всматриваясь в лицо брата. Кажется, нынешний бокал был далеко не первым. – Ты знаешь, я ничего не могу сделать.
- Можешь, – мужчина криво ухмыльнулся, устраиваясь на диване в дальнем углу. – Можешь, сестренка. Это знаю я, это знаешь ты. И… знаешь, так даже лучше.
- Как?
- Молодые, они должны уходить своей дорогой, сестра. Мы остановились, по рукам и ногам спутанные ритуалами и традициями, слишком боясь уронить честь рода. А потом возвели свой страх в достоинство, и сочли застойное болото – высшим идеалом.
Похожий разговор уже был, но впервые, пожалуй, Вальбурга слышала в голосе брата такую горечь.
- Молодые должны уйти. Строить свой мир, совершать свои глупости и безумства. Мы – прошлое, сестрица. И должны уйти со сцены, пока еще можем – красиво, с развернутыми знаменами и под барабанный бой. И не волнуйся, – он вдруг усмехнулся отчаянно и весело. – Я помню, кто я такой.
За окнами суматошно копошился людской муравейник. Дом в маггловском квартале был идеей прадеда Вальбурги, Финеаса Найджелуса, и плотью от плоти его презрения к суете, затопившей Лондон. Было слишком соблазнительно видеть – время идет, а Блэки остаются.
Несмотря на любые поражения и потери. Несмотря на утекающие столетия. Сколько именитых родов угасло, оставив после себя только гербы на старых гобеленах и мимолетные упоминания в чужих семейных преданиях? Сколькие затерялись, не оставив даже этого? Женщина упрямо поджала губы.
Время – идет. Блэки – остаются.
Остаются.
Ведь остаются же?

Почти через неделю, стоя перед гобеленом, Вальбурга только надеялась, что никто не заметит, как дрожит ее рука, сжимающая палочку. И старалась не замечать отчаянный и ненавидящий взгляд сына.