Автор: Команда ПС
Бета: Команда ПС
Тип: джен/гет
Рейтинг: R
Персонажи: Пий Тикнесс/Мафальда Хопкирк, Амелия Боунс, Яксли, Фоссет
Жанр: драма
Размер: мини (25 тыс. знаков)
Дисклеймер: все права на персонажей принадлежат Дж.К. Роулинг
Саммари: Одна неделя из жизни Пия Тикнесса, обычного сотрудника министерства магии.
Тема задания: Фик написан на тему «Рассказ о людях, которые держали нейтралитет в Первой войне, но приняли участие во второй»
Предупреждение: интимные сцены, сильная лексика. Автор предположил, что с 1968 по 1980 годы министром магии был магглорожденный, некто Браун.
Примечание 1: фик написан на командный конкурс «Битва за Англию».
Примечание 2: за этот фик нужно голосовать по критерию «Раскрытие военной темы – личное» (и еще, разумеется, за общее впечатление)
читать дальшеПий Тикнесс начинал свой день всегда одинаково: после душа и бритья эльф подавал ему завтрак. Свежий утренний «Пророк», потом – камин и работа. Департамент обеспечения магического правопорядка – звучит красиво. Сразу думают, что аврор. Но Тикнесс был обычным замначальника отдела борьбы с неправомерным использованием магии и занимался в основном рутинной бумажной работой.
Этим утром все пошло не так. Одевшись, Пий наспех глотнул горячего кофе и шагнул в камин, даже не взяв газеты в руки.
Потому, что вчера...
Обычный понедельник. Такой же, как и сотни до него. Привычно левитируя перед собой стопку папок, Тикнесс шел по коридору второго этажа. В какой-то момент он понял, что стоит, открыв рот, документы лежат на полу, а сам он смотрит вслед какой-то незнакомой девушке, прошедшей мимо. Она уверенно шагала по коридору к лифту, вслед за ней стайкой летели самолетики. Девушка схватила один, быстро развернула, пожала плечами и вошла в лифт.
А Тикнесс побрел в свой кабинет. Нужно было обязательно рассмотреть все документы.
Он уселся за стол, начал перебирать листы... «К исполнению, ОБНМ», «Немедленно разобраться, ОБНМ!» и даже «Тикнесс, срочно решить вопрос!» – и четкая, красивая подпись директора департамента под визой.
Тикнесс глядел на лист пергамента расфокусированным взглядом. Не то чтобы та девушка сияла какой-то неземной красотой, или ее походка была особенно плавной. Аккуратно постриженные волосы со светлой прядью, уверенный взгляд, красиво очерченный маленький твердый рот... Откуда он это все запомнил? Ведь она шла так быстро, почти летела, едва касаясь туфельками паркета. Изящная и тоненькая... Он задумчиво улыбнулся, вспоминая, но тут пергамент у него в руках заорал: «Тикнесс, прочти меня!», и пришлось читать, хотя первым позывом было скомкать ненавистный листок и выбросить в камин.
Во вторник Тикнесс поспешил на работу, чтобы увидеть, в какой кабинет она пойдет. Ну, может, рассмотреть подробнее. Увы – ни в Атриуме, ни в лифте он не столкнулся со своей незнакомкой. Поэтому очередную кипу макулатуры, присланную ему начальницей отдела Амелией Боунс, он просматривал особенно небрежно. «Вот, к примеру, – думал он, отбрасывая в сторону служебную записку, – если бы я среагировал вовремя, а не стоял столбом в коридоре, среагировал... И что бы я ей сказал? Что меня зовут Пий Тикнесс? Да она бы рассмеялась только».
Он сидел, нахохлившись, как мокрая птица, в своем кресле. Действительно, что за радость носить такую фамилию, да еще и имя в придачу. Пий! Родители его придерживались древнеримской традиции, но ведь полно других латинских имен! Например, Гай. Или даже Люциус. Он тяжело вздохнул. Люциус Тикнесс звучало гораздо приятнее, тем более, можно было даже не упоминать о фамилии. Поклониться, улыбнуться немного загадочно и сказать: «Я Люциус. А вас как зовут?»
Пиями звали каких-то маггловских церковников, он то ли читал об этом, то ли слышал во время учебы. Магглов Тикнесс не жаловал, и вовсе не потому, что они мешали ему жить. Привычка... Его отец называл шумящего по ночам соседа «магглово отродье», а мать говорила о продавщице: «Грязнокровка, что с нее взять!», когда та, к примеру, продала ей несвежую драконью печень. Впрочем, это несущественные детали. Тикнесс банально стеснялся своих имени и фамилии.
Прилетел самолетик от начальницы, Пий с неохотой развернул его. Совещание. Какая гадость. Идти очень не хотелось. Ну что там будет? Снова ругань, конечно. Молодой Уизли будет настаивать на расширении штата его сектора, все начнут требовать того же, кто-то обязательно станет отстаивать пострадавших магглов и пугать разглашением Статута, и снова, снова разговоры о незаконной продаже артефактов... Как обычно.
Он вздохнул, швырнул самолетик в огонь. Пергамент вспыхнул, попискивая искаженным до неузнаваемости голосом Боунс, а Тикнесс потер лицо, встал и медленным шагом направился в кабинет для совещаний.
Там его поджидал сюрприз. Удивительный сюрприз. Да, та самая прекрасная незнакомка, сидящая рядом с их начальницей.
– Вы опоздали, Тикнесс, – раскатистым басом заявила Боунс. Тикнесс рефлекторно дернулся и опустился на свое обычное место. Начальница продолжала что-то ему говорить, но он не сводил глаз с той самой, которая...
– Это Мафальда Хопкирк, наша новая сотрудница... Да вы спите, Тикнесс?
– Нет-нет, – встряхнулся он и подумал, что выглядит форменным идиотом.
Ничего нового, кроме имени незнакомки, на совещании сказано не было. Все как обычно. Рыжий, нахальный Уизли опять скандалил с Фоссет, начальницей сектора по контролю за колдовством несовершеннолетних («А вы вообще штепсели собираете!» – орала Фоссет). Тикнесс же не сводил глаз с нее. С Мафальды.
Имя ее казалось ему прекрасным. Фамилия – дело наживное... Когда совещание внезапно для него закончилось, Тикнесс вспомнил, что не знает, замужем ли Мафальда. Но это, на самом деле, такая ерунда.
Все стали расходиться по рабочим местам. Он тоже поднялся из кресла и направился к выходу: Мафальда еще говорила о чем-то с Боунс. «Перехвачу в дверях и представлюсь», – подумал он, выпрямился и пригладил волосы. Мафальда в последний раз кивнула начальнице отдела, повернулась, собираясь уйти, Тикнесс глубоко вдохнул, не сводя с нее глаз...
Грохот падающих папок.
– Тикнесс, да что с вами? – и раскатистый бас Боунс впридачу. В тот момент, когда он отвлекся, она сунула Тикнессу очередные бумажки.
Мафальда проскользнула мимо, чуть дотронувшись до его локтя, и это прикосновение обожгло даже сквозь одежду. Тикнесс опустился на колени и начал собирать рассыпавшиеся папки. Он мог бы то же самое сделать и магией, но сейчас хотелось, чтобы никто не видел, как он покраснел. Мафальда вышла, но Боунс возвышалась над ним, как скала.
– Может, вам нужно в отпуск, Пий? – неожиданно мягко сказала Амелия. – Выглядите вы неважно.
– Нет, что вы, – пробормотал Тикнесс, не поднимая головы. – Я в порядке, просто немного не выспался.
– Тогда рассмотрите эти дела до вечера, – своим обычным, не терпящим возражений тоном заявила она и вышла. А он продолжал стоять на коленях, сжимая в руках опостылевшие документы. Локоть, до которого случайно дотронулась Мафальда, все еще горел. Тикнесс осторожно прикоснулся к рукаву мантии и мечтательно улыбнулся, закрыв глаза.
Дверцы лифта медленно, медленно открываются... Вот он входит внутрь, неся в руках эти же треклятые папки. А в лифте – она. Мафальда. Легкое движение руки, и папки серыми унылыми птицами летят в закрывающуюся дверь... Красная, сияющая кнопка «Стоп». Сияющие... Бррр, нет, не красные, конечно, голубые, как сапфиры, глаза Мафальды. Ближе, ближе, еще ближе. Она такая хрупкая, такая невесомая. Прижаться губами к губам...
– Вы что, так и сидите тут, Тикнесс? – удивленная Фоссет приоткрыла дверь и заглянула в кабинет. – Нет, как вам нравится этот Уизли? Молоко еще на губах не обсохло, а туда же!..
Тикнесс медленно поднялся и побрел в свой кабинет. Стопка папок плыла за ним следом.
Вечером, выпив горячего молока и переодевшись в привычную мягкую пижаму, он лежал, глядя в потолок невидящими глазами.
...И снова папки вылетают в закрывающуюся дверь лифта. Голубые глаза... Мягкие, пахнущие вишневым табаком губы. Она приоткрывает рот и робко, осторожно касается языком его нёба, это прошибает, как молния. Он целует ее, целует, не закрывая глаз, потому что в лифте внезапно становится темнее, и ее лицо чуть светится в полутьме. Маленькая твердая ладошка вжимается в его спину. Он осторожно проводит рукой по шершавой ткани мантии, ощущая под ней такой мягкий, приятный изгиб талии и бедра. Снова, уже смелее, большим пальцем дотронувшись до маленькой груди, и Мафальда прижимается теснее. Короткий смешок, улыбка... Расстегнуть непослушными пальцами крючки на мантии, пуговицы на блузке, рука дрожит, быстрее, быстрее, к дементорам мантию и блузку, все к дементорам, нежная кожа, горячечный полувсхлип, влажный и тесный жар, все плывет перед глазами...
Острое, внезапное, как удар хлыста, наслаждение. Тикнесс прикусил губу, задыхаясь, и улыбнулся безумной улыбкой. А потом провалился в сон, как в бездонный черный колодец.
Утро среды. Распорядок снова нарушен, эльф печально покачал головой, глядя, как его хозяин, впопыхах одевшись, шагнул в камин. Кофе остывал на столике рядом с непрочитанной газетой. А Тикнесс, пригладив длинные, с легкой и ранней проседью волосы, уже шел по Атриуму, привычно обогнув фонтан с волшебной братией. Лифт, дребезжа, открыл дверцы. Тикнесс мечтательно улыбнулся, вспоминая, но внутри никого не было: слишком рано, сотрудники еще не вышли на работу.
Лифт поехал вниз, на второй уровень. Сонные авроры, для которых время было неважно, о чем-то разговаривали в коридоре, Тикнесс привычно кивнул им и направился туда, где располагались кабинеты его отдела. Один из авроров проводил его взглядом и снова обернулся к коллеге. А Тикнесс открыл своим универсальным ключом, положенным ему по статусу, дверь общего кабинета отдела.
Вот столы Фоссет и ее сектора. Детские рисунки на стенах, письма родителей... вот рабочие места тех, кто работает не только с детьми. Где же ее стол? Неужели вот тот, такой чистый, аккуратный? Ну да, она только вчера впервые вышла на работу. Тикнесс внимательно осмотрел его: никаких семейных фотографий (отлегло от сердца), никаких детских рисунков. Только хрустальная статуэтка маленького животного вроде куницы. Или ласки. Пий провел пальцем по прохладному камню, ласка выгнулась от его прикосновения и чуть слышно мурлыкнула. Он просиял и снова погладил статуэтку.
– Доброе утро, мистер Тикнесс, – приятный хрипловатый голос вывел его из задумчивости. Тикнесс резко обернулся, как будто его застали за чем-то постыдным, и сразу опустил глаза, встретив ясный васильковый взгляд из своего полусна-полуфантазии.
– Вам понравилась моя статуэтка? Это память о матери, – продолжала говорить Мафальда. – Она любит, чтобы ее гладили, вы ей пришлись по душе.
– Я... – промямлил Тикнесс, не поднимая глаз. – Я... простите, просто решил проверить, удобно ли вас устроили.
– Очень удобно, спасибо, – Мафальда подошла ближе, и до него легкой волной донесся аромат того самого вишневого табака. Тикнесс резко втянул в себя воздух и отступил на шаг.
– Простите... пойду... работа, – пробормотал он и, не оглядываясь, вышел из комнаты, чувствуя, как по уши заливается краской. И только заперев за собой дверь кабинета, он выдохнул и со всей дури стукнул в стену кулаком.
– Идиот... – простонал он, опускаясь в кресло. – Какой идиот...
Письмо на столе заорало дурным голосом, Тикнесс болезненно сморщился и распечатал конверт.
Вечером того же дня он брел по Диагон-аллее, медленно переставляя ноги и периодически останавливаясь у витрин. Сеялся обычный для ноября дождик, булыжная мостовая тускло блестела в свете фонарей. Тикнесс взглянул на броскую вывеску над входом. Нет, это грязный кабак, сюда Мафальду не пригласишь. А рядом слишком дорогое заведение, чашка кофе – виданное ли дело! – стоит здесь целых десять сиклей! Разориться можно. Тикнесс вздохнул, заглядывая в зал сквозь высокие окна. Свечи, улыбки, танцы, силуэты в мантиях кружились, кружились...
– Не изволите ли потанцевать? – она улыбается, кивает и берет своей полудетской ладошкой его руку. Музыка льется, оркестр на невысоком подиуме, кажется, дышит ею, а не извлекает из инструментов. Не наступить бы Мафальде на ногу, но... Оказывается, это совсем не трудно – танцевать. Особенно, когда женщина так легко и послушно следует за ним, как будто они – одно целое. Теплая бархатная щечка, вишневый табак, легкая шелковая мантия струится, а под гладкой тканью чувствуется жар ее кожи.
– Не хочешь ли... – голова кружится от собственной смелости, – ко мне на чашку чая?
– Не хочешь ли... – голова кружится от собственной смелости, – ко мне на чашку чая?
– Вы кого-то ожидаете, сэр? Хотите зайти? – Тикнесс встрепенулся. Пожилой охранник ресторана вышел на крыльцо, глядя с явным неодобрением.
– Нет, просто посмотрел, – ответил Пий хмуро.
– Наши посетители не любят, когда на них пялятся через окна. Давай, вали отсюда, – охранник сунул руку в карман. В его голосе не осталось даже намека на вежливость.
– А ты не хами, сквиб, – Тикнесс и сам полез за палочкой. Ему хватило на сегодня унижений, еще выслушивать оскорбления от этого грязнокровки...
... – Обычный Ступефай... – недовольным голосом говорил кто-то смутно знакомый. – Откуда я знал, что он так неудачно упадет? Он первым полез в драку.
Тикнесс открыл глаза и пару раз моргнул. Разноцветные пятна заплясали перед лицом, подступила тошнота. Он снова зажмурился, сдерживая дурноту.
– Ну вот, очнулся, ничего опасного, – тот же голос. Ну да, это охранник. Свинья.
Второй голос, тоже знакомый. Но чей?
– Тебе повезло, что я сегодня уволился. Ты министерского работника вырубил, мы с ним в одном департаменте работали. Вчера бы я тебя арестовал, а сейчас... Исчезни.
Негромко хлопнула дверь.
– Эй, Тикнесс, – продолжил знакомый голос. – Ты в порядке?
– Вроде да. Только голова кружится, – Тикнесс ощупал затылок и поморщился от резкой боли.
– Тебя в Мунго или домой?
Пий снова открыл глаза. Над ним стоял один из авроров, имени которого он не знал. Их много на втором этаже.
– Яксли, Элвин Яксли, можно просто Эл, – бывший аврор протянул Тикнессу руку. – Ты ж наверняка не помнишь, как меня зовут.
– Очень... приятно, – Пий пожал руку и неловко поднялся на ноги.
– Так тебя в Мунго или сам разберешься?
Тикнесс отряхнул мантию и снова поморщился: голова болела чудовищно. Но обращаться в Мунго из-за такой ерунды казалось глупостью. Да и перед Яксли не хотелось выглядеть слабаком.
– Разберусь, – Тикнесс расправил плечи, стараясь казаться увереннее. – А ты чего уволился? Платят мало?
Яксли брезгливо скривил губы.
– Ты, Тикнесс, порядочный человек из хорошей семьи. Попомни мое слово, будешь сидеть заместителем до старости, а потом выставят тебя с почетом и пенсией в пару десятков галлеонов в год. Нормальному человеку в этом скорпионнике не сделать карьеры. Потому я и ушел.
Пий нервно дернул плечами. В глубине души он был абсолютно согласен с бывшим аврором. Но куда деваться? Бросать работу нельзя. Тикнессы – не особо богатый, хоть и древний род. Маленький домик в пригороде, полупустой сейф в Гринготтсе да глухой на одно ухо эльф – все, что ему досталось от родителей. Могло быть и хуже, вон у некоторых полно братьев и сестер, а Пий был единственным ребенком. После шумного скандала о наследстве в семействе Паркинсонов, когда все досталось дочери любовницы, Тикнесс только радовался, что у него была маленькая и скучная семья. Представив себе, как судится с гипотетическим братом за наполовину глухого эльфа, Пий фыркнул.
– Ты не согласен, что ли? – Яксли чуть нахмурился.
– Нет, что ты, – Тикнесс вздохнул. – Согласен, конечно. Только мне деваться некуда.
Яксли тоже вздохнул.
– Понимаю. Но тебе еще может повезти – Крауч пойдет на повышение, он из штанов рвется, хочет занять министерское кресло. Толстуха Амелия станет директором департамента, а тебе дадут начотдела. А дальше... мало ли, что может случиться.
– Угу, – Тикнесс кивнул. Голова все еще болела, но уже не так сильно. Домой идти почему-то не хотелось. Яксли потеребил длинную, туго заплетенную косу, которая делала его похожим на пирата из детской книжки.
– Пойдем, может, выпьем? – он махнул рукой в сторону дешевой забегаловки, которую перед этим забраковал Тикнесс.
Пий решительно кивнул. Вечер явно обещал быть нескучным.
Утром, выпив антипохмельного (ох, давно не приходилось его пить!), Тикнесс поднялся с кровати и пошел бриться. Глядя в зеркало на слегка опухшее после вчерашнего лицо, он вспоминал разговор с Яксли. Да, они о многом поговорили. И о магглорожденном министре Брауне, и о протекциях грязнокровкам в связи с этим, и что зарплаты не растут, а цены все выше, и о женщинах, конечно... Тикнесс осторожно снял бритвой полоску пены со скулы и улыбнулся. Он так и не рассказал Яксли о своем увлечении, хоть и был пьян. Это было слишком... интимно, чтобы упоминать за стаканом виски.
– Сегодня я точно приглашу ее поужинать, – вслух произнес Тикнесс и брызнулся одеколоном. Щеки привычно защипало, а внутри ощущалась необычная легкость, как в ранней юности. Хотелось сделать что-то неожиданное, безумное...
Она обнимает его со спины, закрывает глаза ладонями.
– Угадай, кто?
– Ты, – шепчет он, счастливо улыбаясь, оборачивается и хватает ее в охапку. Мафальда хохочет, запрокинув голову. Знакомый короткий смешок, светлая прядь в волосах, нежная, отливающая чем-то жемчужным кожа. Поцеловать шею, прикусывая губами, опуститься ниже, дотронуться языком до темного напряженного соска. Она ахает, прижимая его к себе...
– Угадай, кто?
– Ты, – шепчет он, счастливо улыбаясь, оборачивается и хватает ее в охапку. Мафальда хохочет, запрокинув голову. Знакомый короткий смешок, светлая прядь в волосах, нежная, отливающая чем-то жемчужным кожа. Поцеловать шею, прикусывая губами, опуститься ниже, дотронуться языком до темного напряженного соска. Она ахает, прижимая его к себе...
– Хозяин, вы опоздаете на службу, – по ушам ударил противный, слишком громкий голос эльфа. Фантазия развеялась как дым. Тикнесс, красный и злой, несколько раз дернул рукой и резко выдохнул, опершись о раковину.
– Пшел вон, придурок, – хрипло прошептал он. – Убью.
Эльф услужливо кивнул и исчез с легким хлопком.
Придя на работу, Тикнесс первым делом направился к общему кабинету и несмело заглянул внутрь. Дверь тонко и неприятно скрипнула. Выругав сам себя за неуверенность, он быстрыми шагами вошел и по-хозяйски осмотрелся. На месте была только Фоссет.
– Доброе утро, вы рано сегодня, – поздоровалась она, сдерживая зевок.
– Доброе... – Тикнесс рассеяно бродил между столами. Нет, никаких семейных фото у Мафальды не появилось. Хрустальная ласка все так же придерживала свиток пергамента. Пий протянул руку, чтобы ее погладить, но... Фоссет обязательно спросит, зачем он это сделал. Рука нырнула в карман.
– А вам кто нужен, Тикнесс? – Фоссет с явной заинтересованностью следила за его манипуляциями. – Хопкирк? Ее сегодня не будет, она взяла отгул. Вы ей что-то поручили?
– Нет... Да, поручил, – Тикнесс помрачнел. – Но это не срочно. Так, мелочь... Спасибо, работайте дальше.
Четверг потянулся по своей обычной унылой колее.
Вернувшись домой, Тикнесс сбросил мантию на руки эльфу. Наконец-то можно было расслабиться. Знакомый уют маленького домика, в котором Пий родился и вырос, очень успокаивал после суматошного рабочего дня. Можно надеть мягкие тапочки, халат и опуститься в удобное кресло. В камине тихо потрескивал огонь.
– Хозяин, к вам заходил один господин и просил передать вот это, – эльф дрожащей рукой протянул Тикнессу визитную карточку. Тот взял ее и прочел тисненую серебром надпись: «Элвин Дж. Яксли, частное охранное агентство» и адрес на Ноктерн-аллее. Покрутив визитку в пальцах, Тикнесс заметил размашистые буквы на обратной стороне. «Жду завтра. Есть 50-летний Огден». Что ж, Яксли приятный собеседник, а Огден – хорошее огневиски. Тикнесс усмехнулся и положил визитку на журнальный столик. Он изменил своему обычному распорядку во вторник, и хотелось изменить гораздо больше. Много больше, чем то, как проходит день или вечер.
Это пятничное утро сияло необычным для позднего ноября ясным, бледно-синим небом. Рассвет чуть окрасил серые каменные дома нежно-персиковым, в окнах отражались солнечные блики. Тикнесс шел к министерству пешком. Он проснулся очень рано, когда было еще совсем темно, и никак не мог уснуть. Тикнесс неторопливо брел и думал о том, что хватит молчать о своих чувствах и хватит оставаться неприметным заместителем. Он шагал по тротуару маггловской части Лондона ко входу в министерство для посетителей. Почему именно туда, он и сам не знал. Просто так захотелось. Тикнесс оглядывался на проезжающие мимо маггловские экипажи, выпускаюшие клубы синеватого дыма, на бледных юношей в странных, очень широких книзу брюках, и в который раз удивлялся тому, как же непонятно живут магглы. Он так увлекся, что чуть не прошел мимо нужного переулка. Телефонная будка, номер, мостовая ушла вверх. Вот и Атриум, который сегодня тоже выглядел как-то празднично. Даже глуповатые улыбки статуй казались искренними и настоящими.
Тикнесс остановился у фонтана. Он никогда раньше так не делал, но он много чего раньше не делал из того, что собрался совершить сегодня. Достал из кармана монету, целый галлеон, и подбросил его на ладони.
– На удачу? – пробормотал он себе под нос, повертел монету в пальцах, вздохнул и решительно швырнул ее в воду. Так было надо.
Вот и уровень два. Тикнесс на этот раз направился не в свой кабинет и даже не в общий. Он уверенно пошагал в конец коридора, к большой, двустворчатой резной двери с табличкой «Директор департамента обеспечения магического правопорядка». И именем, выведенным другим, более изысканным шрифтом, почти рукописным. Бартемиус Крауч. Тикнесс остановился у двери, расправил плечи, поднял руку, чтобы постучать, и снова опустил. Может, Крауча еще нет на месте? Раннее ведь утро. Но нет, директор всегда выходил на работу раньше всех. Пий глубоко вздохнул и решительно постучал.
– Входите, Тикнесс, – раздался приглушенный голос. Крауч всегда знал, кто стоит у его двери.
Тикнесс вошел, на секунду зажмурился и выпалил на одном дыхании:
– Мистер Крауч, я давно работаю и хочу получить повышение по службе.
Тот невозмутимо изучал Тикнесса. Повисла неприятная пауза.
– Обоснуйте, почему я должен вас повысить, – равнодушно произнес в конце концов Крауч.
Тикнесс замялся. Он не ожидал подобного вопроса.
– Ну... Я давно работаю, и... Зарплата такая маленькая, я выполняю столько работы...
– Давно работаете – не аргумент, – отрезал Крауч, продожая разглядывать ссутулившегося Тикнесса. – Я слышал, что вы тунеядствуете и рассеяны на рабочем месте. Мисс Боунс сообщила мне, что вы постоянно все роняете и витаете в облаках. Вы хотите повышения, но в департаменте нет вакантных должностей, а заводить отдел специально для вас я не собираюсь. Вы свободны.
– Я... – Тикнесс переступил с ноги на ногу. – Но ведь я уже десять лет как заместитель... Целых десять.
Крауч вскинул голову и очень остро прищурился.
– Подождете еще десять. Повторяю: вы свободны! – и снова углубился в чтение какого-то документа.
Тикнесс резко развернулся на каблуках и вышел. Очень хотелось хлопнуть дверью, но в последний момент он передумал и закрыл дверь за собой мягко, почти неслышно.
«Тунеядствуете и витаете в облаках». Это было обидно. Почти до слез. Тикнесс, правда, решил не подавать виду. Отказали, ну и ладно. Он нахмурился, снова вспоминая слова Крауча, но тут увидел идущую по коридору ему навстречу Мафальду. И все горести моментально забылись.
– Доброе утро! – она улыбнулась и приветливо взмахнула рукой.
Тикнесс сам потом не мог объяснить, как все это случилось. Только что он стоял возле кабинета Крауча, а в следующее мгновение уже обнимал Мафальду. Аромат вишневого табака, мягкие губы, дыхание, тепло ее тела...
Момент застыл, как муха в янтаре. Застыл... как от Петрификуса.
– Фините инкантатем! – Мафальда отступила на шаг и посмотрела на Тикнесса с явным отвращением. – Вы что, с ума сошли? Я порядочная женщина! Не смейте даже приближаться ко мне, иначе я пожалуюсь!
– Мафальда, ты.. вы... Что? Я ведь хотел... – Тикнесс не мог поверить своим глазам. – Хотел пригласить поужинать... Простите...
Она гневно нахмурилась.
– Вы псих, мистер Тикнесс, и извращенец! Оставьте меня в покое!
Хлопнула дверь. Пий стоял в коридоре. Он даже не знал, что чувствует в этот момент. Мысли смешались, картинки воспоминаний плыли перед глазами странными рыбами. Крауч, Мафальда, поцелуй, все, все пошло не так. Нет, в это нельзя поверить, может, это был только сон? Тикнесс сильно ущипнул себя за руку. Острая боль, и стало ясно: это реальность. Четкая и нерушимая реальность.
Что же делать? Что теперь делать? Тикнесс схватился за голову и застонал. Он сам, сам все испортил!
– Что с вами, Тикнесс? Голова болит? – донесся до него участливый голос Фоссет.
Тикнесса моментально перекосило от нахлынувшей ниоткуда злости.
– Да пошла ты, дура гребаная! – заорал он на весь коридор, пнул с размаху стенку и аппарировал на Ноктерн-аллею. Адрес с визитки он помнил.
К дементорам работу сегодня. Все равно, как и говорил Яксли, никакой карьеры ему не светит.
Взбегая по лестнице, Тикнесс старался держать лицо. Нельзя показывать слабину перед Элом, это недопустимо...
Снова дверь, кольцо с мордой вервольфа или волка.
– Ты рано, – Яксли зевнул, прикрывая рот рукой. – А... Что-то случилось?
– Ты упоминал про виски, Эл, – мрачно ответил ему Тикнесс. – Давай просто выпьем. Ни о чем не хочу говорить.
Эпилог.
В конце концов мечта Тикнесса наполовину сбылась. После того, как сын Крауча оказался Пожирателем смерти, бывшего директора департамента перевели подальше с глаз долой. Боунс повысили, и освободилось место начальника отдела. А потом... Нет, конечно, это нельзя называть везением. Нехорошо. После гибели Боунс должность директора департамента тоже стала вакантной, и Тикнесс, как один из самых давних сотрудников, занял ее.
Он так и не женился, впрочем, Мафальда тоже не вышла замуж. Они старались не замечать друг друга. Только когда сталкивались лицом к лицу, неловко и смущенно кивали. И сразу отворачивались.
Яксли оказался приятным человеком и хорошим другом. И он был абсолютно прав насчет карьеры в министерстве.
Но у Тикнесса все же получилось ее сделать, хоть и спустя двадцать с лишним лет.